– Кажется, в названии «Good morning show» нет имени Авроры Невской.
Женя осторожно сжимает мою ладонь, и я вынужденно кусаю язык, чтобы не перейти на крик. Жанна Борисовна давит на больное, а я дышу, словно разъяренный бык перед красной тряпкой.
Трижды черт бы ее!
– Я не отдам передачу.
Она не может ее просто забрать, такие решения согласовываются с высшим руководством, а я бы уже знала… ведь знала бы?
– Значит, к понедельнику предоставишь десятиминутный блок об аварийной посадке. Успеешь – проведешь эфир вместе с Лазарем, нет – можешь писать заявление.
Вот же сука!
Махнув затянутым на макушке хвостом, как у коровы, она отворачивается и начинает рассказывать о других изменениях в расписании, а я чувствую на себе взгляды – все ждут моей реакции, которую я глотаю вместе с ненавистью к ней.
– Может, хватит бодаться? – дернув за рукав, Женя шепчет на ухо мне. – Она в любом случае победит, потому что ты под ней. Веди себя осторожнее. Она же спит и видит, чтобы найти повод избавиться от тебя.
– Не дождется! – приглушенно рычу я, пытаясь сложить в голове хоть какой-то план, и заранее осознаю, насколько он безнадежен.
Итак, с Лазарем я разберусь потом – этого тупицу обыграть не так уж сложно, он сам себе яму выроет. Сейчас бы придумать, как успеть записать ролик в короткий срок и без материала.
– Что собираешься делать? – спрашивает Женя, потому что искренне за меня переживает, и я вымученно улыбаюсь ему. Устало выдыхаю и прикрываю глаза, понимая, что придется.
Придется снова звонить Егору и на этот раз, видимо, дождаться ответа.
Он – мой единственный шанс.
6. Глава 6
Егор
Юля Паршута – Останешься
А мысли, оказывается, охренеть как материальны. Захотел утром подстричься – теперь будет такая возможность, учитывая, что летать мне до завершения расследования точно не придется. Недели три минимум, и это лишь навскидку.
За почти шесть лет летной работы у меня случались инциденты, но подобного масштаба – никогда. Продираясь через гребаные заросли метра три в высоту, я внимательно осматриваю самолет и фиксирую в голове повреждения без эмоций, которые сейчас неуместны. Все потом. Сейчас важнее задымление в оторванном правом двигателе и растекшееся вокруг самолета топливное пятно – нужно сообщить об этом немедленно.
Я забираюсь по распластанному на земле надувному трапу обратно в салон и хлопаю по плечу парня-бортпроводника, имени которого не помню. Тот приятно удивил меня, что бывает нечасто: пока старшая билась в истерике, начал эвакуацию по моей команде и направил пассажиров подальше от самолета, уложившись в установленное время.