Кажется, Самсонов, наконец, угомонился, и я рискую стянуть со стола телефон — вставать не хочется. Сорок три пропущенных. Надо же, совсем чуть-чуть не дошёл до ровного числа! Руша все мои надежды, сотовый вспыхивает на мгновение сообщением с незнакомого номера. Кирилл идёт другим путём? Может и так, но я всё равно не могу удержаться, снимаю блокировку и тупо смотрю в экран. Оказывается, их два.
«Я всегда добиваюсь желаемого, и ты станешь моей. Обещаю!»
Незнакомый номер и Хоффман. Без вариантов.
«Я добьюсь твоего прощения, чего бы это ни стоило!»
Самсонов никогда не признавал поражений. Даже в Монополии.
Чтоб вы оба сдохли!
12. Глава 12
Утро началось с жалобного: «Ма-ам» вместо поцелуев и прыжков по моему животу.
— Саша? — со сна не понимаю в чём дело.
— Писить! — трагическим шёпотом с большими глазами признаётся сын, и я подскакиваю, забыв, что вместо обычной кровати здесь он спит в детской с высокими бортами.
— Идём, мой хороший, — спускаю его на пол и мы за руку идём в туалет, чтобы вернуться в мою кровать.
Сашка играть, я досыпать, насколько это возможно, когда по соседству скачет маленький миленький слоник.
Стены здесь — тончайшие, поэтому мы хорошо слышим, как в замке поворачивается ключ и открывается входная дверь.
— Деда! — визжит мне на ухо Сашка, сползает с раскинутого дивана, и я слышу топот, логично завершающийся радостным приветствием.
— Сашка! — папин голос из коридора всё же приглушен, и я жду, пока они дойдут до меня, но глаза слипаются против моей воли, и я проваливаюсь в темноту.
— Кир, ты всё ещё спишь?
— Встаю, пап, — вздохнув, я переворачиваюсь на другой бок.
— Кира! — раздаётся гораздо ближе.
— Может, я не пойду сегодня в школу? — сажусь на постели с закрытыми глазами.
— Какую школу, Кир, — хмыкает он, одновременно с радостным криком Сашки.
Кирилл. Меркулова. Развод. Родительский дом.
— Проснулась? — улыбается папа, когда я открываю глаза. Почти как раньше. Сашка устраивается у меня под боком.
Шторы уже не могут сдержать яркий солнечный свет.
— Что за… — от сына пахнет курицей и домашней лапшой. Они обедали?! — Сколько время?!
— Почти полдень.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я всё проспала!
— Пап, посмотри за Сашкой! — кричу на бегу.
Пока чищу зубы, смотрю пропущенные, и стон выражает всё, что я о себе думаю. Михаил Германович звонил трижды! На кухонном столе тарелка с недоеденные супом и следами весёлого обеда — одинокая макаронина прилипла к обоям на уровне спинки стула.