— Твоя Олеся Сергеевна ушла.
Зар-раза.
— Куда ушла? — ровно интересуюсь я и трогаюсь с места, резко перестраиваясь в правый ряд. Обещанные Кире дела внезапно закончились.
— Ну, не в одном с тобой направлении это точно. И на твоём месте я бы пошевеливался, потому что настроение у неё убийственное.
— Тебе-то откуда знать.
Не убедил. Не дожал.
Не хватило ни времени, ни обстановки. Да и, откровенно говоря, о Романовской мозг вспомнил уже на подъездах к Степана Разина.
— В отличие от тебя, в женщинах я разбираюсь, и не только с физиологической точки зрения. — Самодовольно изрекает Киренский и отключается.
Но в таком настроении Сашке хватит и этих нескольких фраз.
Удивительно, как хорошо мы ладили ещё пару лет назад, и тем хреновее понимать, к чему пришли сейчас.
Когда перед прошлым Новым годом Сашка впервые отказался со мной встречаться, я списал выходку на переходный возраст. Когда две недели спустя он перестал брать трубку, Кира убеждала подождать. Притормозить разборки, потерпеть.
Моего терпения хватило на полгода, а после… Впервые за пятнадцать лет мне захотелось взять в руки ремень, вот только вместо этого я ушёл. Проглотив все Сашкины обвинения. Понимая, что он перерастёт и это. Когда-нибудь.
Пока не перерос.
— Значит так, — привлекаю я внимание сына, — дома расскажешь версию, которую я озвучил Кире по телефону, со всем остальным я разберусь.
— Разберёшься, как же!
Резкая остановка бросает его вперёд, насколько позволяет ремень. Кто-то сзади тормозит и истерично сигналит, но и плевать. Оставив одну руку на руле, я поворачиваюсь к Сашке.
— Ни ты, ни кто-либо другой не несёт ответственности за мои решения. Плохие, хорошие — неважно. Всё, что я получаю — следствие только моих поступков, а вот твои приходится разгребать другим. — Практически невозможно вынести такой мой взгляд, и Сашка опускает глаза. — Претензии? Вопросы?
Опускает не виновато — зло. Мгновенно ожесточившись на то, что я прав.
Потому что каким бы ни был я, какой бы ни была Кира, но Сашка так и остаётся тем, кто всё ещё связывает нас обоих. И будет связывать всегда. За одно только это он получал всё, что хотел.
Всё.
И поэтому решил, что может меня судить?
Дерьмовый день.
Вернувшись к дороге, я отключаюсь от машины. Зажимаю телефон между ухом и плечом, набираю Романовскую, но она не отвечает.