Противно холодеет где-то в районе желудка, но из нас троих в этом кабинете адекватный лишь я. И самый опытный, потому что брошенный через плечо взгляд только подтверждает — полудурок идиот. Настолько, что все его возможности ограничиваются тупым хлопаньем глазами. Барышня на выданье, чтоб его!
Громкий чих возвращает меня к Олесе, а ладонь, пытающаяся отодвинуть мою, заставляет напрячься. Пусть сначала глаза откроет, а потом можно и повыступать.
— Убери это, — забавно сморщив нос, просит она и да, смотрит прямо на вату.
— Обязательно, — хмыкнув, я даже не думаю сдвигаться с места.
Обморок — не самое страшное, что может случиться с беременной женщиной, но и приятного в этом мало. Правда, меня хотя бы отпускает. Настолько, что вместе с длинным выдохом трескается лёд, которым за эти несколько секунд успели покрыться внутренности. И пульс тоже возвращается к норме.
Удивительно, что может сделать с человеком страх. И как он же обостряет все чувства, если ты в состоянии его контролировать.
— Хватит! — резким движением Олеся отталкивает мою руку. — Спасибо, правда, но мне достаточно.
— Мне тоже.
В ближайшие несколько минут ей ничего не угрожает, а, значит, у меня полно времени, чтобы урыть полудурка.
Самсонов, не дури.
Злость — ещё хуже, чем страх, особенно когда есть что терять. И я медленно разворачиваюсь, собираясь выкинуть отсюда идиота, и хорошо, если не через окно. Какой, кстати, тут у них этаж? Восьмой? Маловато, но хватит, чтобы подумать о том, кому и что можно сообщать, а кому и что нельзя.
— Самсонов, прекращай.
— Всего секунду, милая, и я выслушаю все твои претензии, — не отрывая от полудурка взгляда, под которым тот нервно сглатывает, обещаю я Олесе и делаю первый шаг.
С нескрываемым удовольствием. Чувствуя, что хотел этого с того самого момента, как увидел его рядом с дверью её квартиры. Пусть потом отпустило, но первые несколько мгновений, когда случились перебои с дыханием, а мозг не хотел верить в происходящее, стоили того, чтобы спустить полудурка с лестницы ещё вчера.
Говорят, месть должна быть холодной… с расправой та же хрень.
— Самсонов. — Минуту, милая, и я весь твой. — Кирилл, мне плохо!
В топку Шумерского. Особенно когда она зовёт меня по имени.
— Голова болит? — Не всем везёт настолько, чтобы после обморока чувствовать себя распрекрасно, поэтому разворачиваюсь очень быстро. — Тошнит?