— Проблема, — подняв на меня взгляд, признаётся Глебов. И вот вопрос, он тоже резко простыл или как я? — Ничего, я куртку тебе куплю. Тёплую. — Как-то сердито выдохнув, он отпускает мои руки и резко отстраняется, уделив всё внимание машине. — Надень мои перчатки, они в бардачке.
— Я не…
— Ты мёрзнешь, Морозова, и можешь пропустить неделю из-за своих гордых выходок, — хмыкает Илья Глебович и выезжает, наконец, с парковки.
Пока перчатки находятся и пока надеваются, мы проезжаем три квартала и два светофора. Перчатки, кстати, оказываются действительно тёплыми, настолько, что ещё через пару кварталов мне становится жарко.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
И вроде едем себе спокойно, молчим, а чисто женская логика недовольна, требуя начать хоть какой-то разговор.
— Вам нужна помощь? — Иногда ненавижу себя за эту робкую интонацию, но что делать некоторым не суждено стать вамп.
Илья Глебович молчит, и молчит долго.
— Нужна, — впервые совершенно серьёзно отвечает он. Или мне так кажется, потому что я не вижу его взгляд? — Но я передумал, забудь.
Не знаю, что там такого страшного в его любопытстве, но моё тоже может основательно пострадать.
— А вдруг я смогу? А вы отказываетесь.
— Не сможешь, — перебивает он.
В смысле?
— Откуда вам знать? — раздражённо выдохнув, я отворачиваюсь к окну. И возвращаюсь, почувствовав пристальный взгляд на затылке. — Что?
— Какие могут быть дела, Морозова, если ты меня боишься?
И вроде ничего не происходит, но атмосфера в салоне заметно меняется, становясь какой-то хищной. Такой же, как взгляд Глебова, путешествующий по моему лицу. Вот он касается лба, практически ощутимо переходит на скулы, заставив задержать дыхание. И спускается ниже, изучая мои губы так, что...
Гулко сглотнув, я боюсь пошевелиться. Непередаваемые ощущения. Неправильные, но непередаваемые, вот только чёрта с два я признаюсь в этом даже себе.
— Или нет?
Глебов вовсю пользуется красным сигналом светофора, но и он не бесконечен. В горле пересыхает, и я нервно облизываю губы.
— Я… мне непривычно, но я не боюсь.
Точнее, боюсь, да не того.
— А привыкнуть не боишься? — хмыкнув, Илья Глебович возвращается к дороге, давая мне передышку.
Хуже всего, что я, действительно, хорошая и мне нравится помогать людям. Особенно если я реально могу это сделать.
— Чем вам помочь?