Персей в то время был где-то уже над Ливией, причем зверски
ругался, потому что в волшебной саморасширяющейся сумке оказался
недостаток: она гнусным образом протекала. Кровь Медузы падала на
землю, превращалась в змей и начинала сходу кусать ливийцев.
В
общем, Сфена и Эвриала остались злыми, в небесах появился крылатый
конь, на земле – новый великан, а Ливия стала пустыней, но главное
– великий подвиг таки совершился.
Античный
форум
Грайи: Этот гадский герой
испортил нам глаз! Вернул каким-то косым и близоруким!
Зевс: Зато великий
подвиг.
Сфено: Ха, глаз! Этот герой нам
сестру испортил! Вместо нее – конь какой-то.
Зевс: Зато подвиг!
Танат: Задолбался косить
ливийцев. Кто туда змей напустил?!
Зевс: Э-э-э…
Аид: Между прочим, брат, мог бы и
получше экипировать героя на подвиг.
Зевс: ЕЩЕ лучше? Издеваешься?
Как?
Аид: Дать ему молнию,
гы-гы.
Совершить великий подвиг, а потом еще мотаться по небу с
головой Медузы за плечами – это вам не оливки лузгать. Эту нехитрую
истину Персей почувствовал на себе и очень скоро: из живота что-то
взывало к милосердию, глаза слипались, да и вообще, пережитый
стресс – великий подвиг же! – давал себя знать.
Основная загвоздка была в том, что край света не был
оборудован гостиницами, тавернами и постоянными дворами. А потому,
оказавшись во владениях титана Атланта, Персей очень
обрадовался.
Ибо
владения были буржуинскими, с пышными садами и большими стадами,
что намекало на приятный отдых.
Хозяин, впрочем, тоже был типичный буржуин и охранял свои
владения куда как рьяно. Особенно он трясся над яблоней с золотыми
яблочками. Картина «титан Атлант над фруктом чахнет» осложнялась
еще и тем, что правдолюбивая Фемида выдала титану предсказание:
мол, бойся, Атлант, бойся, придет к тебе однажды сын Зевса, да и
обнесет твой сад и утащит твои золотые яблочки. Опасаясь подлого
разбоя, Атлант обнес свой сад сам. Забором. С которого, видимо,
потом брали проект для Великой Китайской Стены. Потом посадил под
забором огнедышащего дракона. Но сердце чуткого садовника таки
стучало неспокойно.
Можно представить, что это самое сердце вытворило, когда к
титану в дом на крылышках впорхнул дружелюбный и ничего не
подозревающий Персей и первым делом выдал: