Нас притащили и оставили в покое.
Через пару мгновений зашёл и Елох. Тот был более «щадящим» – он не
волочил Мичуру и Вею по земле, а нёс их на своих плечах, хоть это и
выглядело не очень. Особенно на фоне этого бесконечного потока слов
Веи о предательстве, трусости и потере дружбы.
Тем временем Далемир «устал». Он так
и не смог «докричаться» до Лета, однако у него появилась одна
гениальная идея:
– Нам самим с ним не справиться.
– Ага.
– Однако мы можем позвать на помощь.
Понимаешь?
– Понимаю. Отличный план. Главное,
что он из одного пункта.
Вообще звучало как анекдот. Нам нужно
как-то освободиться, затем как-то убежать, затем вызвать
помощь.
Это не просто нереально – это
довольно сложно. Если бы у меня были какие-то козыри в рукаве, я бы
их давно выкинул. Однако сколько бы я ни думал, я был уверен в
одном – нужно выжидать момент.
Вдруг началась суматоха. Одновременно
заговорили практически все, кто о чём, каждый на свой лад. Только
один я лежал и думал, что тут одни сумасшедшие, и что нас сюда
принесли, как бы это помягче сказать – чисто поговорить.
Однако в какой-то момент Тьмо так
сильно разгорячился, что решил показать нам, кто здесь папа.
Точнее, мама.
– Сейчас я покажу результат моей
двадцатилетней работы...
Оказалось, что этот дикарь не просто
так сидел в пещерах, а выращивал что-то важное. То, чего все мы
должны были бояться. У этого существа была даже отдельная
мини-пещерка, к которой он подошёл и вежливо попросил:
– Выйди и покажись нашим гостям.
Он протянул руку в эту маленькую
пещеру и достал её обратно. Однако та уже не была пустой – на его
руке находился большой паук размером с человеческую ладонь.
Панцирь отливал маслянисто-чёрным,
восемь глаз одновременно смотрели на всю пещеру. Мощные лапы,
покрытые жёсткими волосками, медленно перебирали воздух. А главное
– знак на брюхе, красного цвета, в форме песочных часов. Я знал её
название – чёрная вдова.
– А вот и её детки... – второй рукой
он вытащил пять пауков поменьше. Те были точными копиями своей
матери, просто маленькие, как домашние паучки.
– Вы бы знали, как же тяжело
вырастить каждого из них.
Оказалось, что ему пришлось тяжело, и
именно из-за этого кропотливого процесса он и не сошёл с ума.
Когда прозвучал вопрос: «Зачем они
тебе?», Елох, всё это время молчавший, пощёлкал пальцами, чтобы
привлечь всеобщее внимание. Он приподнял свою рубаху, показывая
рану на груди. Однако то, что произошло дальше, заставило всех в
комнате ощутить отвращение.