– Привет, красотка! – крикнул мне. – А не легче дрова вести на
санках, а собаке самой бежать?
– Мэ-э, – отозвалась я.
Прошла в дровяник, бросила дрова на пол. Надеюсь, маменька
уберётся как можно быстрее. Ну, раз кучер стоит и ждёт её. Как
уедет, сразу вернусь и разложу поленницу. Гарм нырнул под юбку. Его
любовь к гостям была сродни моей.
Мы поднялись по скрипучим ступенькам, я открыла дверь, прошла
через тёмную прихожую и оказалась в натопленной комнате. Маменька
сидела за накрытым столом, пила чай из голубой фарфоровой чашечки,
которую всегда возила с собой, и делала вид, что слушает нянюшку.
Но тотчас посмотрела на меня.
– Здравствуй, Элис. Как поживаешь, дитя моё?
– Мэ-э, – прогундела я, прямо в ботинках прошла по скрипучему
полу, потыкала маменьку в плечико грязным пальцем. – Мэ-мэ-э…
– Не касайся меня, милая, это шёлк, ты понятия не имеешь,
сколько он…
У неё в ушах прыгали серёжки-груши, переливаясь аквамариновым
блеском. Такая тоненькая шейка, такое изящное ушко. Я схватила
пятернёй серёжку и потянула на себя. Маменька взвизгнула, подалась
за мной, вцепившись в запястье.
– Ма-а-а, – выдохнула я восторженно.
– Уберите от меня идиотку!
М-да. В этот раз её выдержки хватило ненадолго.
– Лиззи, детка, – заволновалась нянечка, – отпусти, это не твоё.
Фу, не трогай…
Но я не обращала внимания на сердечную. И на гостью, которой
буквально пришлось стать на колени, чтобы мой восторг не порвал её
розовую нежную мочку. Я с упорством ребёнка тянула на себя
блестящую игрушку.
– А смотри что у меня есть! Лисонька, погляди: пряничек.
Я обернулась, выпустила маменькино ухо (та тотчас свалилась на
пол) и, идиотски хохоча, подошла к нянюшке, схватила глазированный
пряник и стала пихать его в рот. Пряник не лез. Я начала давиться,
слёзы потекли из глаз. Нянюшка потянула мою руку, забрала пряник,
разломила и накормила меня прямо так, с рук.
– Омерзительное зрелище, – выдохнула маменька, поднимаясь. – Ну,
всё. Собирай её и поехали. Какое счастье, что мне недолго осталось
всё это терпеть!
В смысле недолго? Я чуть не обернулась вопросительно, но усилием
воли смогла себя сдержать: я же идиотка бессмысленная. Что она
имеет в виду? И – куда поехали? Вот уже год, как я жила в забытом
богом – ну не знаю им или не им, но людьми-то точно – месте, и
вроде бы обо мне тоже все должны были уже забыть и…