– Р-рав!
Подол моей юбки дёрнули, я обернулась и с облегчением увидела
светлую шёрстку и чёрные глазки-бусинки. И быстро-быстро виляющий
хвостик.
– Не надо тебе пачкаться, – строго произнесла я, а мне хотелось
схватить героя, закружить и расцеловать.
Подхватила под мышку и продолжила уходить по узкой грязной
дорожке между конюшнями и сараями внутренних дворов.
В Маленьком Замке трое основных ворот, те, через которые
въезжают из Бремена, называют Королевскими. Но, думаю, меня везде
уже караулят. Есть ещё чёрные ворота, откуда выезжают, например,
золотари со своей вонючей поклажей. И четыре калитки. Но стоит ли
рисковать? Уверена: маменька не хуже меня о них знает.
Есть ещё собор аббатства Эхтернах. Если спуститься в его крипту,
то оттуда можно выбраться через тайный подземный ход. По легендам
король Лев велел прорыть его, чтобы посещать свою любовницу – фею
Карабос. Ход выведет в заброшенную часовню в лесу. И, возможно, о
нём маменька ничего не слышала. Всё же она родом из Эрталии, откуда
бы ей знать наши легенды?
Но могла и узнать за это время.
И всё же другого выхода у меня не было. Надо рискнуть.
– Что ж, – шёпотом поделилась я, – придётся нам с тобой идти в
Эхтернах и надеяться, что маменька не знает старинных легенд нашего
городка.
Гарм, зажатый подмышкой и смирно висящий под плащом, вдруг
вывернулся и бросился в какой-то сарай. Мне ничего не оставалось
делать, как последовать за ним. Мы вошли в чей-то внутренний двор.
Кажется, здесь жила одноглазая Люсинда, владелица кожевенной
мастерской. А, значит… значит, она сейчас в мастерской. Сегодня
воскресенье, но Люсинда всегда утверждала, что Господь был
работягой, а значит – работать не грех. И пастор ей был не
указ.
– Отсидимся до сумерек здесь, – вслух решила я.
Мы пробрались в коровник, и большая белая в рыжих пятнах корова
повернула к нам тупорогую голову.
– Му-у, – выдохнула устало.
– Есть хочешь? – уточнила я у Гарма.
– Тяф, – подтвердил он.
Я забросила сено в кормушку, взяла ведро, прошла, поставила
ведро под вымя и принялась доить. Выдаивать корову полностью,
конечно, не стала – мне нужно-то было пару кружек и одну Гарму. Это
было, конечно, воровство, но есть хотелось очень сильно. Первой
выпила свою долю я, а пёсик вылакал остаток.
В коровнике мы просидели часа четыре, и рыжая Красотуля (я
вспомнила, как её звали) уже совершенно перестала обращать на нас
внимания. Люсинда была женщиной суровой: мужики-кожевники
стаскивали шляпы с голов, едва завидев её в конце улицы, но ко мне
королева кож всегда была добра, и даже когда я «рехнулась» нет-нет
да и подкармливала масляной сладкой пышкой. Моя талия ей за эту
доброту спасибо не говорила, а вот вечно голодный желудок – ещё
как.