В одном из дворцов окна второго этажа сияли от света, и даже
через стёкла до меня доносились звуки весёлой музыки, повизгивающей
скрипками, и пьяный смех.
– Давай попросим корочку хлеба? – нерешительно обернулась я к
Гарму.
Он зарычал.
– А что? Я умру с голоду, не дойдя до дворца. Сейчас я совсем не
похожа на дочь рыцаря, так что сойду за нищенку.
Гарм протестующе тяфкнул. Я вздохнула, сделала ещё несколько
шагов, а потом схватилась за живот. Ух ты ж больно-то как!
– Прости, я… не герой я. Не отважный рыцарь… Мне обязательно
надо поесть.
И под ворчание пёселя, я несмело подошла и ударила в дверной
молоточек. А потом, подождав, ещё раз. На двери приоткрылся
глазок.
– Простите, я… я увидела, что у вас не спят. Нельзя ли мне
краюшку хлеба и несколько глотков воды? – взмолилась я.
– Пшла вон, нищебродка! – рявкнул привратник.
И тут вдруг в приоткрытое (из-за духоты, видимо) окно высунулась
чья-то изящная головка. Уверена, совершенно милая, судя по тёмному
абрису на фоне света.
– Ой! Собачка! – запищало прелестное создание. – Там собачка.
Эй, девочка, твоя собачка умеет ходить на задних лапках?
Гарм зло рыкнул. В слове «собачка» содержалось целых два
оскорбления. Я обернулась, присела на корточки и взмолилась
шёпотом:
– Ну пожалуйста, ну будь другом!
– Р-р-р!
– Если он походит на задних лапках, я дам тебе, девочка, лепёшку
с мёдом, а твоей собачке – куриную ножку.
Гарм сглотнул, как будто понял её слова. А затем вдруг встал на
задние лапки и прижал передние.
– Ах, какая прелесть! – взвизгнула прелестница, за её спиной
показались ещё головы. – Синди, глянь, какая прелесть! А теперь,
если она потанцует, то получит кусок ветчины! А хозяйка – горячий
суп.
– Танцуй, Гарми, – умоляюще зашептала я.
Да что ж за умница! Мой отважный пёс послушно покрутился на
задних лапах, раза три вокруг себя.
– Ганс, немедленно пусти их внутрь! – запищала девица.
Я подхватила Гарма на руки, дверь распахнулась, и мы
торжественно вошли, мимо старика, неодобрительно взирающего на нас.
Прихожая внутри поразила мозаикой из керамических плиточек.
Хмельные вакхи хватали сабинянок за идеально круглые груди, из
рогов изобилия сыпалось всякая всячина. Но может даже больше
фривольного обрамления стен, меня потрясли две жарко натопленные
полукруглые печки. Вот прямо здесь, при входе, чтобы у холода не
было ни единого шанса пробраться внутрь.