— Не может быть! Смертная роса?.. — Он покачал головой и спросил: — А что не так с Ретоком?
— Ну сам посуди: двадцать лет, красивый парень, не женат… Значит не смог найти свою судьбу.
— Тогда я тоже несчастен. — Рикорис хохотнул, и очень серьёзно добавил: — Наверное. Я тоже не женат, и мне двадцать лет.
— И симпатичный тоже, — заверила Эльза. — Но забывчивый. Ты обещал мне рассказать о пирогах, муке и хлебе.
— Точно! — согласился Рикорис. — Обещал! Но это можно сделать и у водопадов. Всего минуты три по тропинке идти. Там красиво…
Эльза поднялась с камня и посмотрела на повозку:
— А как же…
— Всё будет нормально! — заверил Рикорис. — Ни одна собака не сунется сюда!
— Да? Только не очень долго, Рик. А то Рет перепугается.
Они дошли до двух стоящих вертикально камней и словно растворились в воздухе. А совсем недалеко от камня, на котором сидела Эльза, из-за валуна высунулось злое девичье лицо.
— Сам ты олень влюблённый! А я не собака! Я хитрее!
Она дождалась, когда повозка оказалась почти напротив, в три прыжка настигла её, вцепилась в поручень, распахнула передний люк и исчезла внутри.
***
— По тропинке можно бежать, — говорил Рикорис. — Тогда быстрее на место прибудешь. Но это только если торопишься… И бояться не надо! С таких тропинок сойти невозможно! И никто не нападёт.
Он держал Эльзу за локоть и млел от такой близости. Но ей всё равно было страшно. Они стояли на месте, а вокруг царил даже не туман — всё было смазано, словно плохо вытертая тряпкой грязь на стекле… И Эльза закрыла глаза.
А Рикорис замолчал. Потому что он теперь не только держал Эльзу за локоть, но и, улыбаясь, смотрел на её лицо. Без страха, что она заметит это и рассердится…
— Далеко ещё? — спросила Эльза.
— Совсем немного осталось, — ответил Рикорис. — Но от Рета мы окажемся более чем в пятидесяти километрах. Мы как-то замеряли…
Голубые глаза Эльзы в удивлении распахнулись, а он не смог спрятать улыбку и даже отвести взгляд.
— Как это?!
— Таковы эти тропинки, Эльза. На тех, что ведут в Заповедную Пустошь, мы даже обедаем. Но там больше десяти часов в пути.
Эльзе его слова кое-что напомнили. Она сунула руку в карман и вытащила сухарик.
— На, ешь!
— О! Как сказала бы моя сестра Ниарика — вкусняшка!
— Ешь! — приказала Эльза.
Рикорис, сунув сухарик в рот, восторженно зажмурился. Что не помешало ему сказать: