Кто-то кричал потому что хотел есть, иные потому что их
разбудили, а последние, как считала управительница, из вредности и
за компанию.
Что ж, возможно она была права.
— Поганые отродья, — каркнула хозяйка.
Женщина, скривившись, сбросила с небольшого столика соски,
бутылочки, пеленки и прочие атрибуты ухода за ребенком. Пока те
падали на пол и куда-то резво укатывались, женщина с отвращением
скинула новенького на столешницу, а потом ушла, громко хлопнув
дверью.
Дети все продолжали кричать, а Александр так и лежал. Молча. Он
смотрел на низкий потолок, и спокойно посасывал большой палец.
Скорее всего маленький разум ребенка не мог осознать, как сильно
за последние дни изменилась окружающая его реальностью. Не осознал
он и появления самого обычного, ничем не примечательного
человека.
Вот только стоило этому джентльмену появится в комнатке, как тут
же смолкли детские крики. Думский же, словно по волшебству,
переместился в непонятно откуда появившуюся кроватку. Пусть
плохонькую, местами подгнившую, но все же кроватку. Сверток накрыло
дырявое одеяльце, а на недавно оккупированный столик взлетели
соски, пеленки, бутылочки и прочий инструментарий нянечек.
Добряк, а именно им и оказался наш незнакомец, положил в ноги
мальчику черную фетровую шляпу без ленты у тульи и исчез. Александр
же, все так же посасывая большой палец, прижимал к себе небольшую
белую визитку, появившуюся вместе с шляпой.
На карточке красовались лишь красные чернила, складывающиеся в
две буквы — "D.H." и больше ничего.