Илларион отстегнул от пояса кошелёк и вывалил на стол содержимое
— монеты и билеты банка. Сунул руку во внутренний карман пиджака и
достал ворох бумаг, среди которых я заметил паспорта артистов.
Нацепив на переносицу очки без душек, директор послюнявил пальцы,
зашелестев бумагами.
— Кот! Ходь сюды!
Кот подскочил как ошпаренный и подошел к директору,
расшаркиваясь.
— Так, голубчик, расчет следующий. Зал был на сто человек…
— Почему сто, зрителей минимум в пять раз больше пришло! — снова
возмутился Лютик, бывший весь на иголках.
— Потому что потому, все кончается на У, — директор расплылся в
улыбке. — Во первых, мы продавали билеты со скидкой. Во вторых, на
выступление пришли местные гимназисты, они получили билеты
бесплатно.
— С чего за наш счет такая роскошь? — карлик аж подпрыгнул,
ударив каблуками.
А я понял, кого он мне напоминает — вылитый Бронн из «Игры
престолов».
— Я ж откуда знаю, мой дорогой друг? Так господин Демидов велел,
а я почём купил, по том и продаю. Не согласились бы и вовсе ничего
не заработали, — пожал плечами директор и продолжил расчёт с
невозмутимая физиономией.
— Мы итак ничего не заработали, — вздохнула Вика.
— Итого, Кот, рубь тебе к выплате, пятьдесят копеек из него в
счет еды и крова, а остальные пятьдесят — в счет частичной выплаты
за аренду.
— Так я что ль нема не получу? — промямлил Кот.
Директор посмотрел на него, как на идиота.
— Два рубля останешься должен. Я со своих внес! — отрезал
Илларион и сунул ему новый контракт на подпись. — Вот здесь
закорючку поставь!
— Так я ж не умеючий грамоте, барин!
— Как можешь чиркани!
— А шо там хоть написано?
— Подписывай давай! Там сплошная бюрократия, — небрежно
отмахнулся Илларион.
Кот втягивая голову в плечи, подмахнул контракт не читая.
Дождавшись подписи, директор вырвал у него бумагу и резко сменил
тон.
— На выход, не задерживай очередь! И паспорт забери! Мы опосля
пойдем отметки проставлять!
— А куды топать, барин?
— На Кудыкину гору, балбес! У входа меня подождёте!
Кот поник, осунулся, и вышел из гримерки.
— Так, Лютик, кам цу мир…
Директор нагло обманывал артистов, загоняя их в кабалу и
навязывая невыгодные условия сотрудничества. Рожи у циркачей были
самые печальные, но все ставили подписи в контракте, соглашались с
долгом и молча выходили из гримерки. По итогу, когда остались я,
Лиса и Серега, с которым ввозился лекарь, Илларион назвал мое
имя.