— Саня подходи теперь ты, потолкуем!
Я переглянулся с Лисой, подмигнул девчонке и пошел к Иллариону.
Прочитал договор, спотыкаясь на твёрдых знаках и «i», но смысл
понял. Артистов за копейки обязывали поголовно участвовать в
цирковой борьбе. «Увечья» по договору предлагалось компенсировать
за счёт гонорара за выступление. Нет гонорара — гуляй Вася, под
забором подыхай, а никто бровью не поведет. Вот тебе и бесплатная
медицина. Увы, нечто подобное было и почти полтора столетия спустя
в мое время. Крупные организации часто отказывались компенсировать
бойцам медицинские расходы…
— Ты у нас новенький, ставка поменьше, пятьдесят копеек за
выход. Но! Теперь задача у тебя усложняется, а значит заработок
тоже подрастёт. Будешь лупить Муромца по мордасам за рубь
фиксировано, — начал распыляться директор, но я его перебил.
— Не слышал, что людей обманывать не хорошо, рожа твоя
нахальная?
— Да-да, ничего, осталось потерпеть чуть, мой милый, — он даже
не расслышал сразу, но потом понял и вмиг побагровел. — Чего
сказал, сопляк?
— Говорю, ты должен мне бабки, старый козел, а договор засунь
себе в задницу или в задницу твоего дружка Демидова, — прошипел
я.
— Вон как заговорил, — оценив меня взглядом с прищуром, директор
начал ковыряться в бумагах, руки его задрожали от волнения.
Послюнявив пальцы, Илларион разъединил слипшиеся страницы. — Вот
твой прежний контракт-с. Долг конторе-с 24 рубля-с, аренда арен… 50
рублей итого задолжал, голубчик!
Его взгляд впился в меня и стиснув зубы, он процедил едва
слышно.
— Не дури, подписывай, и я прощу половину долга! Или пристрелю,
как бродячую собаку и на мусорку выкину!
Про пристрелю он не преувеличивал, рукоять револьвера
оттопыривала его пиджак. Я дал директору договорить, а потом
поддался вперёд, выбив ножку стула, погрызенную Кузей. Илларион
потерял равновесие, начал заваливаться, но я, как прищепкой,
пальцами зажал его длинный нос. Кивнул на стол с деньгами
— Сколько здесь? — проскрежетал я
Директор завыл как пёс, которому наступили на хвост, а я тянул
нос, заставляя его подняться на цыпочки.
— Сколько, спрашиваю?
— Тысяча рублев, ой ай, нос сломаешь! — Илларион извивался ужем,
пританцовывая и обдавая меня кислым перегаром.
Он попытался вытащить револьвер, но передумал, когда я дал ему
коленом поддых и ударил локтем в переносицу. Тело обмякло и стекло
на пол, рядом упали сломанные очки. Револьвер я сунул за пояс,
пригодиться. Забрав свой паспорт и отсчитав билеты банка из расчета
по 10 копеек на 500 зрителей, я получил сумму моего «долга»
директору. Остальное кинул обратно на стол — чужого мне не нужно,
но за свое глотку перегрызу. Боковым зрением, заметил, как лекарь,
струхнув, забрал свой чемоданчик, шляпу и пиджак, попятился,
пытаясь свинтить. Вика оказалось начеку, схватила подсвечник из
открытого сундука с реквизитом.