— Вот увидишь, дольше двух минут не простоит, — дал прогноз
Аверин.
Кто не простоит не уточнил, но очевидно, что болел усач за
толстяка Гарика. Тем более возможные исходы, на которые принимались
ставки, в принципе не предполагали проигрыша Гарика.
— Значит так, я могу проставить тебе отметку и дать билеты в
Петербург на завтрашнее утро, — налив стопку во второй раз,
заговорил Аверин, но вспыхнувший аплодисментами и свистом зал, его
оборвал.
Я обернулся и увидел, как Моряк, найдя момент, подскочил к
Гарику и ударил двойкой тому по челюсти. При чистом попадании, для
нокаута достаточно буквально тычка. Однако то ли из-за повышенного
градуса в крови, то ли из-за бычьей шеи, на которой крепилась
голова Гарика, толстяк проглотил удар, не почувствовав. А вот
дальше Моряку пришлось несладко. Гарик схватил его за тельняшку,
разрывая ткань, заграбастал в кисти-тиски. Поднял на вытянутых
руках и тяжелым ударом лба в переносицу, закончил схватку. Мужики
за столами поднялись и аплодировали стоя. Моряк стек на пол
бесформенной массой. К нему подошли двое крепких мужиков и
бессознательное тело поволокли к выходу.
— Клиент готов, — сухо прокомментировал я.
— Легкие деньги, — довольно выдал Аверин. — Чертов сукин сын не
проигрывает.
Гарик с невозмутимым видом вернулся за свой стол и продолжил
отдыхать на широкую ногу. Судя по тому, что бинты он не снимал, бой
для толстяка был не последним. В зал вышли барышни с вёдрами, снова
оттирать кровь, теперь Моряка.
— Мы не договорили, — напомнил я Аверину.
— Поезд будет отправляться с вокзала. До того времени тебе лучше
не высовывать нос из кабака. На втором этаже есть номера, там
остановишься на ночь. Все это входит в стоимость. Адреса Демидова
ты от меня не получишь.
— Не дашь, найду сам, но займёт больше моего времени, а ты
останешься без заработка, — очертил я перспективы Аверина.
— Или тебя сперва найдут его люди, — ледяным голосом ответил
усач. — На него работают Нахичеванские, если тебе это о чем-то
говорит.
— Ты за меня не беспокойся. Как найдут, так и потеряют.
Аверин вздохнул, плеснул в рюмку настойку в третий раз,
потянулся за новой папироской.
— Двести рублей, — наконец, он объявил цену.
Ответ, хоть меня и устраивал, но озадачил. Нужной суммы у меня
не было. Двести рублей, учитывая цены в здешнем меню, большие
деньги. Месяцев этак шесть работы работяги, а то и больше.