— Р-раз! — на моё плечо легла лапа морды кирпичом.
— Пять! — я схватил вилку и вонзил в клешню потного крепыша.
Он рыча попятился, хватаясь за запястья с торчащей вилкаой.
Второй мордоворот застыл, как вкопанный, услышав щелчок взведённого
курка. Дуло моего револьвера смотрело аккурат на его причинное
место.
Кощей среагировал быстро, вытащил свой револьвер и прицелился в
меня. Видимо просто был не в курсе, что пуля моего револьвера,
продырявив яйца бульдожьей морды, дальше по касательной траектории
снесёт ему череп. За спиной Кощея вырос Аверин, успевший справить
нужду. Дуло его револьвера упёрлось худосочному в затылок.
— Он со мной, — процедил Аверин.
Кощей вздрогнул, его решимость разом улетучилась. Он медленно
поднял руки, убирая палец со спускового крючка.
— Урод сломал пальцы нашему человеку, — зашипел негодяй с
бульдожьей рожей, успев вытащить вилку из мясистой руки.
— Пошли вон, — бросил Аверин с тем же выражением лица самого
грустного человека на свете.
Видя, что ситуация разворачивается не в их пользу, бульдожья
морда засунул язык в задницу. Я свободной рукой бросил морде
кирпичом салфетку, дабы тот остановил кровь, убираться-то потом не
ему, а барышням с вёдрами. Он салфетку поймал и обернул вокруг
запястья, зыркая на меня исподлобья.
— Пошли, мужики, — распорядился бульдожья морда и тихо зашипел
Аверину. — Зря полез, Петр Михалыч, ой как зря.
Я отвел дуло револьвера с причинного места морды кирпичом и
кивком показал, что он может топать. Аверин выхватил револьвер у
Кощея. Все трое, как побитые собаки потянулись вон от нашего стола.
Самое, чёрт возьми забавное, что на конфликт снова не обратили
внимание в зале. Видимо стычки были здесь чем-то само собой
разумеющимся. Никто даже головы не повернул. Посетители занимались
ровно тем, чем занимались прежде — играли в карты, пили и щупали
девиц лёгкого поведения за выпирающие места.
Аверин сел обратно за стол. Не знаю, может это у него нервное,
но усач положил оба револьвера на столешницу и открыв барабаны,
высыпал пули.
— Спасибо за помощь, — поблагодарил я Аверина.
— Я помогал не тебе, а своему кошельку, — хмыкнул усач и бровью
показал за столик с ночными бабочками. — Видишь рыжую богиню, ее
цена полторы сотни рублей за ночь, а бутылка хорошего вина стоит
червонец. Мне таких бутылок нужно пять. Так что с твоей помощью я
собираюсь чертовски хорошо провести сегодня время. Ты главное
деньги достань.