— Нашел, а белье вы позже дадите, — уточнил я.
— Извините? — не поняла она.
— Ну полотенце, пододеяльник, наволочка… — я смекнул, что ни
одеяло, ни подушки здесь тоже не нашлось. — И все остальное.
Проводница растерянна похлопала глазами и выяснилось, что
никакого белья здесь не предусмотрено. Я озадачено поскреб затылок.
Всё-таки это не привычный плацкарт. Кипятка здесь тоже было не
достать. Но где наша не пропадала, доедем с ветерком.
— Может поможете! — в наш разговор мешалась тучная старуха,
приволокшая на своем горбу огроменный чемодан.
— Остальной инструктаж проведу, когда поезд тронется,
располагайтесь, — бросила проводница и переключилась на
пассажирку.
Я выглянул в окошко и нахмурился, увидев на перроне старых
знакомых — четвёрку армян, тех самых нахичеванских мордоворотов
Демидова, а с ними ещё парочку незнакомых рож. Ожидаемо на самом то
деле, видать Ипполит после нашего разговора с пристрастием
перевозбудился. Поставил своим быкам задачу достать нас из-под
земли. Револьвер перед входом вокзал я убрал в чемоданчик, правда
обыскивать меня никто не стал. Ни на перроне, ни на входе, но
чемоданчик я предусмотрительно оставил в буфете, прежде чем идти к
поезду.
Громила, из тех, с кем мне ещё не довелось познакомиться,
разговаривал со служащим. Тот достал часы, и видимо сообщил громиле
о времени отправки поезда. Показал на наш вагон. Полагаю, что
связей и возможностей Демидова хватил для того, чтобы узнать номера
наших билетов. Нахичеванские двинулись к вагону. Один из них встал
неподалёку от входа, двое зашли внутрь, а ещё трое двинулись в
сторону здания вокзала, где в буфете завтракали артисты.
— Милочка, — окликнул я проводницу. — Такой вопрос — туалет тут
есть?
— Извините, туалеты предусмотрены только для пассажиров первого
и второго класса, но вы можете…
Я уже не слушал — в вагон зашла парочка нахичеванских.
— А давайте я вам помогу! — я подхватил чемодан старухи, не
дожидаясь разрешения. — Куда нести?
— В конец вагона, милок, — обрадовано ответила старуха.
Пока оглядывались, я протащил чемодан до конца вагона, поставил
на скамью и прошмыгнул в серый вагон четвертого класса. Здесь роль
нижних и верхних полок выполняли откидные доски, образовывавшие
сплошные нары. Я-то думал, что в тесноте, да не в обиде — это про
зелёный вагон, но не угадал. Сориентировавшись, я начал
протискиваться выходу между солдатами и работяга.