С другой стороны, смешанные единоборства тоже были запрещены в
90-е годы 20-го века, и ничего. Сейчас даже федерация по ММА
появилась, а чемпионов все уважают и чтят. Возрожденная в 21-м веке
кулачка — тоже хороший пример, как снимаются запреты. Там бои
поначалу проводились в заброшенных ангарах, без лицензии, а затем
организаторы начали собирать стадионы на законных основаниях. Ещё
чуть-чуть и чемпионы кулачных боев сравняются по престижу с
чемпионами по боксу, также как когда-то появился знак равенство
между боксом и ММА.
Так что любые запреты — условность и штука крайне переменчивая.
Сегодня они есть, а завтра нет. Это факт. Но пока самым верным было
играть по существующим правилам, и попытаться последовательно снять
запреты.
С этими мыслями я возвращался на вокзал на встречу с циркачами.
Шёл пешком, хотелось получше познакомиться с реалиями нового
настоящего, а заодно упорядочить мысли в голове. Решение для себя я
принял — если в Российской империи нет бокса, то его нужно создать,
а полюбить бокс — обязательно полюбят. Это такой спорт, который
либо любишь всей душой, либо ненавидишь точно также. Будет
непросто, я хорошо это понимал, но где наша не пропадала.
Определённые соображения на счёт дальнейших действий у меня уже
имелись. Есть хорошая поговорка — семь раз отмерь, один раз отрежь.
Но не всегда она работает по части принятия ключевых решений.
Иногда лучше делать, повинуясь порыву, а уже потом смотреть к чему
это все приведёт. На встрече с циркачами я хотел поступить именно
так.
Вдоволь нагулявшись по Питеру, я наконец подошел к вокзалу.
Темнело, в окнах кабака уже горел свет. Независимо от времени суток
народа на столичном вокзале меньше не становилось. Я, прежде чем
идти в кабак, покатился на биржу извозчиков, Аветик был там. Его
предложение я помнил, чуть позже собирался им воспользоваться.
Вокзальный кабак разительно отличался от кабака в
Ростове-на-Дону. Меня встретили распахнутые настежь двери,
подпертые кирпичами. Вход в заведение был свободный и бесплатный.
Музыка внутри не играла, вместо неё в большом зале кабака стоял
галдеж голосов. А вот запахи, как мне кажется, во всех кабаках
одинаковые. Я даже не успел зайти внутрь, как почувствовал тяжелый
спиртовой шлейф и табачный дым в вперемежку с запахом пота. Людей
внутри было не протолкнуться, яблоку негде упасть. Посетителями в
основном были те самые работяги, солдаты и крестьяне переселенцы из
вагонов четвёртого класса, ожидавшие поезда в дальний край. Люди
скрашивали ожидание за порцией горячительного и за не самой вкусной
дешёвой едой, которой здесь была навалом.