Конечно, его тормошили: кто ты, что ты, неужто тебя ограбили,
когда, где, куда бежать, кого метелить. Потом один возьми да ляпни:
а вдруг он сам беглый какой? Мужики было насупились, но логика
взяла верх: откуда тут бежать, и из какого «черного ворона», разве
что летающего, могло выпасть такое недоразумение. Видно же:
неприятности у человека. Надумали уже идти будить председателя,
чтобы звонил в район, но Климов более-менее собрался с мыслями и
сказал: ребята, спокойно. Не задавайте мне вопросов, дело
государственное. Телефон в сельсовете есть — вот и славно. Утром
все порешаем. Что спасли терпящего бедствие — вам зачтется, а
лишних разговоров лучше не надо. Мной будут заниматься... органы,
если вы понимаете, о чем я.
Трактористы подумали — и что-то там себе поняли. Верка начала
было материться, но Климов глянул на нее и буркнул: не кипеши,
отмажу. Подействовало.
Главное — уверенность. Пусть люди думают, что ты в своем праве,
тогда они сами захотят помочь. Ты должен мягко, но непреклонно
руководить операцией по спасению себя, любимого. Не сможешь
держаться естественно, как будто все так и надо — сгинешь.
Забросило его, как оказалось, удачно: под Торжок. Почти
цивилизация, рукой подать до столицы. Жаль, дозвониться на
московский номер отсюда никто не позволит. Как ни дави на
председателя, у него должен быть здоровый инстинкт самосохранения.
На ментовку из «района» тоже мало надежды. Значит, чтобы не
скитаться неведомо сколько по инстанциям, с непременным заходом в
психушку, надо выпрашивать беседу с местным уполномоченным
МГБ...
Стоп. А что плохого в психушке? Кроме того, что сама по себе она
ни разу не курорт. Если система работает, именно из дурки тебя
выдернут через пару месяцев, ну, через полгода максимум. А если
ничего не работает?.. А я тем временем успею наболтать себе историю
болезни на полноценную шизофрению? М-да. Не вариант.
Второго доктора Розинского точно для тебя не найдется. И
пятьдесят четвертый это не тридцать четвертый. Тут при любом
политическом раскладе закрутили гайки. Кончены понизовая вольница и
разнузданный творческий поиск, характерные для тридцатых. Сам же ты
старался, чтобы привели в норму весь этот бардак. И поди еще
угадай, как сказалось твое влияние, и на что теперь похож тысяча
девятьсот пятьдесят четвертый...