Люк ли
перехватил его, я ли скользнула им в рот мужа – и дальше он уже
целовал меня, и лихорадочно и горячо шептал мне «Детка, как же я
соскучился».
Мне
кажется, он донес меня до наших семейных покоев на руках – я и
боялась, что мы вдвоем свалимся с лестницы, и хихикала, и упоенно
целовала его в шею, и была в какой-то безумной эйфории, словно паря
над землей.
Люк был
очень жаден и очень осторожен – и все прошедшие сутки, недели,
месяцы с начала войны вылились в такой затяжной, полусонно-яркий
праздник жизни и любви, что я обнаружила себя через пару или тройку
часов совершенно вымотанной и слабой в ванной, почти спящей на Люке
– и его, криво улыбающегося от удовольствия, с тяжело ходящим
туда-сюда кадыком и совершенно черными от экстаза
глазами.
Дети на
удивление вели себя тихо. Видимо, прародитель-Инлий строго следил
за тем, чтобы в деле размножения его потомкам никто не
мешал.
Затем мы
рухнули спать – и понятно, что ни за какой державой мы не
пошли.
Я
прислушалась к себе и поняла, что я сейчас не сильно
сонная.
- Может,
сейчас сходим? – предложила я, оглядываясь на него. Предложила
наобум и вдруг загорелась идеей.
Он подумал
несколько секунд. Глаза его пульсировали в темноте слабым белым
светом.
- Я бы
предложил отложить до утра, но доктор Кастер сказал, что желания
беременной женщины – закон. Только я не хочу, чтобы ты снова лезла
на лестницу.
-
Другого-то варианта нет, - проворчала я. – Или есть? - я
подозрительно повернулась к нему.
Он
рассмеялся, блеснув в темноте зубами. Распахнул окно.
- Ты
серьезно?
- Зато это
быстро, детка.
- Там
холодно! И мне лень оборачиваться.
- Надень
теплую пижаму. И тапочки. А я тебя отнесу.
- И ты
считаешь это безопаснее чем лестница? – скептически высказалась я,
натягивая-таки кардиган и теплые толстые носки. Но внутри уже
разгорался огонек адреналинового нетерпения.
- Не бойся,
- хрипло шепнул он, привлекая меня к себе, - я тебя никогда не
отпущу, Маришка.
Он коснулся
губами моих губ и, обратившись клубами ветра, вынес меня за окно в
снегопад - а затем выше, к башне, и опустил прямо на площадку с
орудиями за стенами башни. И там уже снова соткался в
Люка.
Я улыбалась
как ненормальная, глядя на него. Здесь было действительно холодно,
гулял ветерок – Люк погладил его, и я почти увидела серебристую
длинную змейку, поднырнувшую под его ладонь.