Я обернулась. Сумка стояла все там же. Никто не плакал. Сумка не шевелилась. Я чувствовала себя так, словно попала в фильм ужасов и сейчас непременно что-то случится. В воздухе висит тревога, как запах озона перед грозой. Тёмные кусты. Никого вокруг. Не хватало только тревожной музыки. Я сделала шаг к ней. Потом ещё один. Наклонилась и рывком расстегнула молнию.
Колени едва не подогнулись, с трудом удалось удержать равновесие. В сумке лежал ребёнок. Личико красное — наверное, долго плакал. Карие глаза со слипшимися от слез в стрелки ресницами смотрят на меня внимательно.
Долгую минуту я просто стояла и смотрела на младенца, не в силах сделать что либо — словно парализовало. Ребёнок был совсем маленький, точно я определить не смогла бы, но месяца два-три. Но он уже что-то понимал. Он увидел большого, взрослого человека и ожидал, что сейчас его возьмут на руки, достанут из тесного плена сумки, а я просто смотрела и тупила. И тогда малыш обиженно всплеснул ручками и заплакал. Так горько…
— Прости! - воскликнула я.
Вытащила его скорее, взяла на руки. Малыш был маленьким, но увесистым, голая спинка вспотела, лицо мокрое от слез. Уткнувшись лицом в мою грудь завертел головой — наверное, был голодным.
— Сейчас, — сказала я, голос дрожал. - Сейчас я вызову полицию.
На ребенке был лишь один подгузник, наверное это хорошо, таким тёплым вечером в плотной сумке можно было бы заработать тепловой удар. Трясущимися руками я достала телефон и чертыхнулась - разряжен. Я ни от кого не ждала звонков, поэтому регулярно забывала заряжать телефон.
— Дойдём до дома, - сказала я. — Потом вызову.
Ребёнок все так же плакал, а я прижимая его к себе испытала иррациональное чувство страха. Вечер. Кусты эти. Казалось — оттуда кто-то на нас смотрит. Кто? Но кто-то же выбросил ребёнка! Никто желающий добра так не сделает. За маленького, зареванного ребёнка стало страшно. Его обидят.
— Тише… Тише, зайка, не плачь, вдруг нас кто-то услышит.
Или увидит, как я несу на руках ребёнка. Вдруг его ищут плохие люди? Я приняла волевое решение - малыша нужно положить обратно в сумку и уже так нести, чтобы никто его не увидел. Буду надеяться, что быстрая ходьба его укачает и он не будет плакать.
— Не плачь, пожалуйста… это ненадолго. Я не буду закрывать сумку.