А что мне сказать? Я не виновата, оно само всё.
Оборотень будто понимает ход моих мыслей и меняет тему.
— Поможешь мне выбраться отсюда?
— Как?
— Нужно вынести меня в сад в своей сумке. Ничего
особенного, туда-обратно. Сможешь?
Я указываю на дверь.
— У нас проверки, не заметил? А если меня в коридоре
поймают и скажут сумку показать?
— Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — подмигивает он
и оборачивается в кота, завершая разговор.
О, боги… Кажется сегодня мы с ним оба можем
умереть…
Сглотнув, я выхожу из комнаты, вцепляясь в лямку
сумки так крепко, что костяшки пальцев побелели, а ногти больно
впились в кожу. Эта боль немного отрезвляет меня и помогает сделать
второй шаг, а также не забывать дышать, а то я от нервов пропускаю
вдохи, и уже голова начинает кружиться.
Подумаешь, иду прогуляться в сад, никто же не
запрещал этого делать? Ну и что что в моей сумке запрещённый кот,
который к тому же ещё более запрещённый парень. Ох, главное на
какого-нибудь перевёртыша не нарваться. У них нюх лучше, сразу
распознают, что тут не всё гладко.
Стража у лестницы, на моё счастье, не оказывается.
Наверное, ещё проверяют комнаты, и я спешу вниз. Тут тоже проходит
проверка, в конце коридора слышатся крики и ругань. Я задерживаюсь,
чтобы узнать в чём дело, мало ли, вдруг не один Саймон решился
влезть в нашу тюрьму, но, похоже, всё куда прозаичнее. У кого-то из
девушек нашли нюхательный табак и теперь громко осуждали «способ
расслабиться в этом дурдоме».
Собираюсь продолжить спуск, как едва не врезаюсь в
грудь поднимающегося стража.
— Ой…
— Осторожнее, красавица, обворожительно улыбается
зеленоглазый брюнет. Лестницы очень опасное место.
— Да, спасибо, — я борюсь с приступом истерического
смеха. Это точно мне ничем не поможет. — Буду
осторожнее.
Пытаюсь обойти его, но парень как-то не спешит давать
мне дорогу. Наклоняет голову, а серёжка в его ухе, которая, как я
поняла, выступает неким артефактом связи. Это меня
настораживает.
— Ты Инга, да?
— Возможно, — улыбка тянется шире. — Зависит от того,
кто спрашивает.
— Приятно познакомиться. Мне всё интересно было,
из-за кого в Серифеане столько шума.
Боги, да что ж ты такой разговорчивый, а?
— И на какую тему шумят?
— Что в академию попал цветок, который сразил сердце
самого императора, — он кладёт ладонь на грудь. — Не могу не
признать, есть за что.