— Пока, доча. Звони. — Мама сбросила вызов.
— И что молчишь? Что случилось, малыш? — я услышала мужской голос сквозь раздумья.
— Не малыш я, понятно? Не малыш и не малышка. У меня имя есть — Ева! — После высказанного я почувствовала усталость и стыд. Сорвалась на человеке, который не сделал мне ничего плохого.
— Понял, — произнес Киселев без обиды в голосе.
— Прости, не сдержалась. — Мороженое растаяло, и я перемешивала розовую кашицу в креманке.
— Может, новое принести, будешь?
Я отрицательно покачала головой.
— Все нормально, просто отчим не хочет тратить на меня бензин и время. Я постоянно слушаю упреки и несправедливые замечания. В прошлом году я была способна только на залёт от приезжего, а в этом, можно сказать, похвалил, сказал, что «кобыла уже давно выросла и может сама доехать с сумкой на автобусе», — изобразила манеру разговора отчима.
— И все? Из-за этого ты на меня таращила глаза и кричала? — возмутился Лёня. Хотелось стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым. — Ты когда собиралась ехать?
— Тридцатого, — обиженно пробубнила я.
— Отлично, я тебя отвезу.
— Не смешно. — Я закинула телефон в рюкзак и поднялась из-за стола. — Спасибо за мороженое.
Парень встал вслед за мной, подхватил рюкзак и закинул себе на плечо.
— Идем, провожу. И серьезно, я тебя отвезу. Мне несложно. Возьму у отца машину, друга как раз навещу и тебя подброшу.
— Про друга ты только что выдумал? — спросила я.
— Нет, секунд тридцать назад, — рассмеялся Киселев. — Там Брыкин сейчас работает, учились вместе, вот будет повод повидаться. Так что пакуй сумки. Только без фанатизма, дай женщине волю, все барахло соберет, — по-доброму ворчал он себе под нос.
Настроение приходило в норму, и я носком пляжных туфель раскидывала гальку на ходу. А немного поразмыслив, решила, что так даже и лучше. Не надо будет слушать ворчание отчима и горестные вздохи мамы.
4. Глава 4
Ева
***
Бабуля немного поворчала, но от предложения Киселева не отказывалась и без чувства меры нагружала сумки консервациями.
— Баб Ась, ты бы полегче, мы не на «газели» поедем, — ворчал Лёня.
— Не брюзжи, внучок, еще пару баночек и все.
— Внучок... а гоняла меня, как пса паршивого, — смеясь, складывал Киселев очередную сумку в багажник.
— Да это в целях воспитания. Ты на дороге аккуратнее, если что случится, я ж тебя с того света достану и три шкуры спущу, — пообещала она.