Я внимательно присмотрелся к мундиру, хоть это было и сложно
сделать из-за того, что его не мыли, наверное, с момента, когда
отец этого человека умер, и заметил на нем герб в виде осьминога,
щупальца которого удерживали большой якорь.
Так получается, этот человек из знатного рода?
- Ваш отец был благородным? - спроси я Окорока.
- Да, - нехотя ответил капитан “Рассекающего”. - Но я потерял
его наследие, когда воспротивился команде адмирала и теперь вожу
уголовников, - Энзо грустно усмехнулся.
- Знаете, кто я? - немного удивился я.
- Да, как и все, кто на борту, - спокойно ответил моряк и
сплюнул за борт.
- И все-равно согласились вести нас в Проклятые земли? - спросил
я капитана.
- Вы хорошо платите, - он пожал плечами и затянулся.
- Ясно, - ответил я, нисколько не удивившись ответу
собеседника.
Уверен, что на своем корабле он возил людей и похуже нас.
Хотя, если уж говорить совсем начистоту, то ни я, ни те, кто
отправились со мной на другую сторону Разлома, не были плохими
людьми.
Больше подходило слово “невезучие”, так как большинство из них,
стали жертвами обстоятельств и я был тому наглядным примером.
Всего, в Проклятые земли со мной отправилось шесть человек.
Среди них были Жозе Жумельяк, Жуль Де’Жориньи, Анри Де’Аламик,
Луи Бриан, Франсуа Де’Кларри и мой верный дворецкий - Фредерик.
Да, пришлось долго объяснять сыну кардинала о моих отношениях с
Карателем, и то, что я не причастен к его побегу, но в итоге, маг
воздуха мне поверил и мы закрыли эту тему.
Со слугами поместья вопрос тоже был решен быстро.
Белла и Арлетт, вместе с Филиппом и Полем, получили по приличной
сумме, которой им точно должно было хватить, чтобы не работать, как
минимум, с десяток лет и при этом ни в чем не нуждаться.
Воробей денег не взял и сказал, что останется в подмастерьях у
Аглаи и девушка не была против, а вот с Зигфридой разговор
состоялся более серьезный.
Кухарка наотрез отказалась принимать деньги и уверенно стояла на
том, чтобы отправиться с нами на другую сторону Разлома, но я
допустить этого не мог.
Я знал, что не смогу отговорить Фредерика, но у нее была еще вся
жизнь впереди, поэтому ее пришлось обмануть.
Я оставил ей письмо с золотом и извинениями, за то, что так
поступил с ней - а мне пришлось подсыпать ей снотворное в чай. Но
при этом, я считал, что для нее так будет правильнее.