И один я молчал.
Внутри меня что-то клокотало. Тёмное, злое... хотелось разнести
этот кабинет, вытрясти правду, заставить их... В голове мелькали
картинки – как крысы заполняют коридоры, как рушатся стены, как они
жрут эту женщину!
Но…
Часы… не тикали.
— А ты что думаешь? – спросил меня покрасневший Лёша.
— Я решу, - тихо сказал я, разворачиваясь на выход, - Пока
забудьте.
— Ха? Как? Как?! – пытались до меня докричаться, - Эй, Миша! Как
ты решишь?!
Я не ответил. Я прекрасно понимаю разницу между мной и парнями.
Глупо считать меня за обычного одарённого ребёнка, и глупо
относиться к другим так же. Я могу осознать и перенести куда
больше, чем остальные.
Не стоит им знать, что я хочу и к чему прибегну.
Сначала я наивно представлял, как крысы обглодают её до костей!
Как она будет вопить от ужаса! Но разве всё поменяется? Разве её
место не займут другие? Разве стоит по этому поводу тревожить
Императора, напрягать Тихонова, не имея доказательств? Зачем, если
в моих руках…
Мощь невыносимой, порабощающей Похоти.
*****
Неделю спустя.
В полумраке квартиры на коленях стоит женщина. Она дёргается,
скулит сквозь кляп, её руки беспорядочно цепляются за воздух.
Одежда помята и перекручена, волосы спутаны – спокойная укладка
исчезла, обнажая седые корни. В глазах плещется безумие.
Она ползёт по полу, царапая ногтями паркет, и лишь кляп во рту
не даёт искусать губы до крови. Каждое движение – мучительная
пытка. Тело сотрясает крупная дрожь.
— М-м-м! – мычала она, умоляющими глазами смотря на инкуба.
— Ну, ну, сладкая моя. Тише. Сейчас, - парень, держащий её за
поводок, присел и заботливым движением снял с неё кляп, поглаживая
по щеке.
— Пожалуйста… прошу... прошу! – замычала она, – Я не могу... не
могу больше...
От той надменности и властности, что была неделю назад, не
осталось и следа. Теперь она воет в подушку по ночам, мечется в
пустой постели. Днём едва может сосредоточиться на работе – пальцы
дрожат, документы выпадают, мысли путаются.
Над ней возвышается тёмная фигура – высокий парень невероятной,
демонической красоты. Его глаза светятся неестественным огнём, а на
губах играет жестокая усмешка.
— Пожалуйста... – она цепляется за его ноги, размазывая тушь по
лицу вместе со слезами, - Умоляю... хоть каплю... я сделаю всё!
— Ты знаешь условие, - его голос подобен патоке, сладкий и
ядовитый одновременно.