Чем старше становился Марик, тем меньше его привлекала карьера пианиста.
В четырнадцать лет он захотел играть на гитаре.
Не бренчать в подворотне на разбитой фанерке, напевая блатные и дворовые песенки, а так, как играет The Beatles ,Deep Purple, Led Zeppelin .
Контрабандные диски и бобины с записями любимых исполнителей, наполняли звуками всю квартиру, радуя приобщением к современной музыке всех соседей, независимо от их желания.
Ну что ж, гитара тоже неплохо: подумала Ада и вскоре дом наполнился бархатными аккордами, опять же лучшей для того времени, гитары YAMAHA.
Марик не стал выдающимся пианистом.
Не удалось ему создать собственную рок-группу.
Непомерные амбиции, нежелание принимать реалии того времени, уверенность в том, что мир полон завистников и притеснителей, которым не дает спать по ночам несомненный талант музыканта, привели к тому, что последние годы Марик лабал в кабаке.
Не самом последнем в Городе, но и не в лучшем.
Свято веря в то, что окажись он в благословенной Америке, его талант, несомненно, оценят и ждет его блестящее будущее.
И будут полные залы, и будут открытые рты, орущие браво, и будут восторженные аплодисменты, и толпы поклонников у кулис и у выхода. А пианино или гитара, какая разница, какой из инструментов приведет к успеху?
Обожаемая мамочка будет им гордиться.
Тем более что место солистки в будущей группе предназначено для его жены, для Наташки, поющей мягким, чуть хрипловатым голосом, который непонятным образом завораживал слушающих и популяризировал кабацкую группу на весь Город, как только Наташка стала в ней солисткой...
***
«Где она постоянно шляется? - думала Ада о невестке: - В город с Марком ехать не хочет, ссылаясь на свою беременность и плохое самочувствие, но в комнате ее тоже нет. Наверное, в сад отправилась. Ну и пусть",- видеть новообретенную родственницу Аде не очень-то и хотелось. Не такую жену она видела рядом с любимым сыном.
Марик долго не мог завести стабильные отношения ни с одной из своих подружек.
Девушки менялись, как стёклышки в калейдоскопе, не задерживаясь надолго. На недоуменный вопрос матери: «Когда же ты, наконец, угомонишься»? - Марк отвечал, что ищет свою любовь, такую, чтобы до дрожи, чтобы единственную на всю жизнь, чтобы если не она - то лучше умереть. Ада слушала сына и боялась за него.