Все просто — мне уже тридцать два. Наедине с собой я не думаю об этих абсурдных цифрах, но мама, очередные доброхоты в лице того же Олега или не в меру любопытных коллег, дата рождения в документах и даже проклятое зеркало все равно навязчиво напоминают о них.
Я отвожу взгляд. Идиотизм какой-то.
А я не заметила, как где-то в суете затерялись и исчезли неунывающие приятели, светлые мечты, надежда на большую любовь, крепкую семью, ребенка... Растворились, утекли сквозь пальцы последние десять лет моей жизни.
Все, что у меня есть сейчас, — тесная однушка в спальном районе, оставшаяся от умершей бабули, нелюбимая работа в офисе на другом конце города и Олег — мой непосредственный босс, с которым нас связывают совместные походы в бары и поездки ко мне по окончании «культурной программы».
Похмелье отзывается дрожью в пальцах.
Я клятвенно обещала себе, что не стану брать трубку, когда он в очередной раз позвонит вне работы, но ночи — страшное, беспощадное время суток, время бессонницы и ненужных навязчивых мыслей — переживать в одиночестве очень сложно. И я по первому зову еду в клуб, где Олег ждет меня с банкой холодного пива и кривой улыбочкой, и все начинается по новой.
Всплеск, ледяная вода обжигает щеки, я закрываю кран, выхожу и выключаю за собой свет.
***
2. Глава 2
Стремительно занимаю пустое сиденье на задней площадке автобуса и буквально прирастаю к нему — мне предстоит еще полчаса дремать в переполненном салоне, борясь с последствиями бурно проведенного вечера и ночи. Прячу мокрый зонт в пакет, разматываю наушники, затыкаю ими уши и отключаюсь от внешних раздражителей.
Под аккомпанемент любимой музыки смотрю на унылые картинки, проплывающие снаружи, веки тяжелеют, озноб постепенно отпускает. Но в размеренный медляк «Слипов» вклиниваются отрывистые посторонние звуки.
Моргаю, озираюсь и нахожу их источник — агрессивно настроенные пенсионерки орут на попавшего под раздачу неудачника, внося разнообразие в рутину затянувшейся поездки. Остальные пассажиры увлеченно наблюдают за склокой.
Лишь на средней площадке, олицетворяя собой весь пофигизм этого мира, в окно безучастно уставился мальчишка в наушниках и черной толстовке с капюшоном.
Cонный взгляд задерживается на нем, и в душе вдруг оживают воспоминания о несбывшемся, мечты и планы, срок которых давно истек.