***
13. Глава 13
Сердце сладко сжимается, в голове гудит, за его широкими плечами в полутьме лестничной клетки кружится космос...
Несколько часов назад этот герой исполнял главную роль в моих эротических фантазиях — чувства сбоят, уверенность, что я переспала именно с ним, все еще мечется на задворках сознания и заливает душу кипятком.
Где-то на верхних этажах ревет перфоратор, и я прихожу в себя — отмираю и собираюсь спорить, но Тимур просто засовывает деньги в мой карман и примирительно вскидывает ладони.
— Я же сказал — буду отдавать частями. До тех пор пока не скажешь: хватит. Это из личных накоплений. Плюс подрабатываю неполный день, когда заканчиваются пары в шараге. Май, можно войти? — Последнее слово он произносит с томным придыханием, и я протестую:
— Зачем? Мы выяснили все еще вчера!
— Крайне необходимо поговорить с тобой, Май. Вопрос жизни и смерти. Моей.
Не дожидаясь приглашения, Тимур наклоняется, снимает кеды и аккуратно устраивает на полочку. На его скуле темнеет синяк, ссадина на губе превратилась в полоску, но дольше любоваться его красивым лицом не позволяют правила приличия — семеню за ним в гостиную, и он, усиливая наваждение, садится на тот же угол дивана, что и вчера.
Почти видимое электричество искрит в воздухе, волоски на руках встают дыбом.
— Говори! У тебя пять минут. — Останавливаюсь напротив и скрещиваю руки на груди, но, судя по его реакции, за моим плечом происходит что-то гораздо более захватывающее.
— О, халлю... — Он с интересом пялится в экран телевизора. — Ценю корейцев. Во-первых, в их сериалах нет ни одной нашей опостылевшей злобной рожи, а во-вторых... как натурально играют в любовь!.. Если ты взглянешь на меня так же, Май, я, наверное, тут же умру. От счастья.
— Ты намерен каждый день таскаться сюда, чтобы издеваться и нести чушь?! — перебиваю, Тимур срезает меня болезненным усталым взглядом, и сквозь позерство отчетливо проступает отчаяние.
— Сядь. Смени тон и выслушай. — Он легонько хлопает ладонью рядом с собой, а я прикусываю язык. С переменным успехом изображая взрослую тетку в стремлении отбрить и поставить его на место, я частенько забываю, что он личность. Возможно, намного более цельная и глубокая, чем я.
— Хорошо... — Опускаюсь на противоположный угол — чем дальше, тем безопаснее, и он вперяет в меня дурные глаза. Теперь в них плещется океан безмятежности.