***
Первый день занятий после летнего отдыха всегда посещала Мстислава Борисовна Звездинская.
Заходя в танцкласс, презрительно оглядывая юных балерин, успевших посвежеть и загореть, останавливалась в центре помещения, складывала руки на груди и отдавала команду:
- На весы!
И упаси Бог, если девушка умудрялась за лето набрать больше килограмма! Или, еще хуже, подрасти больше чем на два сантиметра!
- Корова! Дылда! Лошадь! – комментировала Мстя увиденные показатели. – Только и умеете, что жрать! – и делала пометки в блокнотике.
Девушки прекрасно знали, что пишет в своем талмуде Мстя. Понимали, что отныне им придется сидеть, что называется, на воде и яичном белке. Потому как хлеб исключен из рациона навсегда еще при поступлении в училище. Разве что ржаной сухарик толщиной в спичку трижды в неделю на завтрак.
Будущие балерины улыбались педагогу сквозь еле сдерживаемые слёзы. Плакать – нельзя! Проявлять негативные эмоции – ни в коем случае! Они должны быть благодарны за заботу! Ведь все, что ни делается – только ради их же блага!
Словно желая еще больше унизить «толстух и дылд», в которых и росту то было от силы полтора метра, да и вес оставался в пределах нормы, то есть не превышал тридцати килограмм, Мсислава указывала наманикюреным пальчиком на Диану и Леночку, которые всегда старались быть поближе друг к другу:
- Вот с кого нужно брать пример! Учитесь, как нужно уметь совладать с порочными страстями и желаниями! – под порочными страстями и желаниями, Мстя, конечно, имела в виду … нет, не желание налопаться сладостей «от пуза», с мечтами о конфете девушки простились без сожаления еще в детстве, а обычную потребность в хотя бы тщательно отмеренной для балерины порции. Нежелание оставить на тарелке яичный желток или половину сухарика.
Девушки, продолжая улыбаться Мсиславе, метали наполненные злобой взгляды на тех, кого им ставили в пример. И вовсю злословили о подружках за закрытыми дверями комнат.
Основной обсуждаемой темой было то, что Диана и Леночка были младше остальных учениц. А вот то, что в своем возрасте они справлялись с нагрузкой, рассчитанной на всех – не имело никакого значения!
- Вот доживут до наших лет, - шипела на ухо подружке пятнадцатилетняя балерина, - посмотрим, что с ними станет!
- Ага, - соглашалась наперсница, - стоя срать будут!