«Спи, мой смертный ученик, я буду охранять твой
покой».
Я что-то не уверен, что тебе можно доверить такую
ответственную задачу.
«Меньше думай и ложись отдыхать».
Я устало вздохнул и, прислонившись к дереву, уснул. Рядом, возле
ноги, притулилась Хрули.
На следующий день тело было таким уставшим, будто я не только
вагоны разгружал, а потом их еще драил и тащил на себе.
«Это нормально», — авторитетно заявил
Бессмертный. — «Тело должно платить за то, что перестает
содержать в себе смертные частицы. Ты в самом низу лестницы
Бессмертия, сделал первый шажочек».
Я молча плеснул водой себе в лицо, а затем плеснул в кувшин.
«Эй! Она холодная!»
Не ври, учитель! Ты не чувствуешь ничего, сам же говорил. Ни
тепла, ни холода. Плюс ты весь в лисьей шерсти, надо отмыть, как я
из него воду пить буду?
«Бррррр… Я знаю, что вода холодная, а это почти то же
самое, если бы я чувствовал ее холод. И лисьей шерсти бы не было,
если бы ты запрещал лисе сидеть во мне».
Ой, перестань уже ворчать, лиса — животное свободное, я не
могу ей приказывать. Она вольна делать что хочет.
«Это я-то ворчу?»
Еще как, — кивнул я, окунаясь в медленный поток.
Холодная вода пробудила и взбодрила тело лучше любого
контрастного душа.
Утреннее солнце приятно сияло, но еще не грело, а вода была
прозрачной, так что я видел каждую проплывающую мимо рыбку.
Лиса, сонно потирая глаза, подошла к воде и, глядя в свое
отражение, сказала:
— Кошмар.
Не знаю, про что это она — про кучу травы у себя на голове, или
про нашу ситуацию в целом. У меня же в душе наоборот был некоторый
оптимизм. Меридианы очищаю, четками управляю, лису приручаю. Одни
плюсы. Еще и убить никто не хочет вон уже сколько времени. Даже
непривычно.
Около минуты побултыхавшись в речке, я вылез на берег.
— Уххххх!
Холодный ветер вызывал цыпки на теле, и я поспешил надеть
одежду. Сразу стало лучше. Да еще и эффект спокойствия, который
давала одежда святого, сразу придал всему утру оттенок легкой
детской безмятежности.
Я засунул маску в карман, пока она мне не нужна, вот когда
припрет, и кто-то будет искать молодого и красивого Праведника, вот
тогда да, превращусь в старика, а пока…пусть лежит.
Четки я с себя в принципе не снимал, потому что это было мое
единственное эффективное оружие, которым я мог отбиться от врага
наголову сильнее себя.