Система молчала. Собственно, как и всегда. В самые важные
моменты она показывала свою полнейшую бесполезность.
«С пробуждением, мой ученик, мы в темнице. Порадовать
мне тебя нечем. Ситуация пахнет абсолютным тупиком.»
Я взглянул на горшок, который по-прежнему был словно приклеен к
руке.
И тебе не кашлять. Сам-то ты и так давно в темнице…Правда
глиняной... А вот для меня это новый опыт…
«Не умничай. Я слышу в твоем голосе страх. »
Я вздохнул.
Лицо болело. То самое место, куда ударили — там явно вспухал
синяк, или вспух, или там уже целая гематома. Не знаю. Тут было
темно, а скупой свет пробивался только из-за решетчатой двери.
Болела и рука, в которой был горшок. Страшно болела. Будто ее
пытались оторвать.
Тебя пытались забрать? — спросил я Ли Бо, разглядывая
синяки на руке.
«Было дело. Пытались. Но я решил, что останусь со своим
учеником до последнего, пройду весь путь прямо до твоей
кончины.»
Конечно, так я тебе и поверил. Просто не можешь от меня
отцепиться, так бы уже сиганул подальше.
«Тоже верно. Не могу.»
Я попытался встать. Особых ран не было — только ушибы, которые,
видимо, получил при транспортировке.
Яд, очевидно, перестал действовать и к телу возвращалась
подвижность.
Одно радовало — меня не убили. Пока что.
Однако слова вырубившего меня практика, что я пригожусь некой
Госпоже Кровавый Лотос в каком-то ритуале, совсем не радовали.
Просто так госпожой Кровавый Лотос никого не назовут. Тому нужны
причины. А еще они знали, что я Праведник, и вот это уже было
совсем плохо.
Я переставил кувшин на плечо, чтобы он не мешал, и прошелся по
конуре, где меня заперли. Она закрывалась на толстую железную
решетчатую дверь. Замок был огромный: видимо, тут думали, что чем
больше замок, тем он надежнее. Тело немного пошатывало, но это,
похоже, последствия парализующего яда.
Громко выдохнув, я подошел к двери и попытался выглянуть наружу.
Рука пролазила спокойно, а вот голова — нет. Сломать подобной
толщины прутья было нереально. Хорошо что на мне нет цепей — вот
тогда бы было совсем несладко. Даже веревкой не связали: видимо, не
считают меня за опасного, или считают что сбежать отсюда
невозможно. В той части коридора, которая просматривалась через
дверь, горел тусклый свет. Видно на освещении тут экономили. Да и
вообще, воздух был влажный, а запах — неприятный.