Медляк заканчивается, мы спускаемся на танцпол, но не разжимаем объятий: стоим посреди хаоса и диких плясок и молча пялимся друг на друга.
Через месяц я не вспомню о шикарных подарках Артема, но этот момент не забуду за целую жизнь. Я уверена.
Харм наклоняется, проводит губами по моей шее и вдруг присасывается к коже чуть ниже мочки.
Мне смешно, щекотно и приятно, сознание туманится от его близости и умопомрачительного парфюма. Пол под подошвами вибрирует от басов, а грудь Харма под черной футболкой — от стука сердца и смеха.
Шея нестерпимо зудит, я тоже хохочу как больная. Вынуждаю Харма оторваться от увлекательного занятия и вижу, что в его глазах стоят слезы. Он абсолютно счастлив.
Или упорот в хлам.
— Когда ты рядом... Я просто... охреневаю от себя, — сообщает он, растягивая слова. — Извини за идиотские розыгрыши. Если хочешь, приходи: перекрою ту надпись чем-нибудь более пристойным.
— Хорошо! — Я могу лишь беспомощно всхлипывать. — И ты меня извини. Я вовсе не считаю тебя недостойным. Это было так низко с моей стороны...
Не знаю, сколько продолжается наша игра в гляделки: музыка слилась в монотонный гул, а сполохи света — в неоновый фон. На это лицо я могла бы смотреть часами: как только Харм убрал шипы, он стал по-настоящему прекрасным.
Но кто-то бесцеремонно цепляется за плечо, и гармонию разрушает голос Артема:
— Малая, какие-то проблемы?
Я просыпаюсь. Часто моргаю и с разбегу ныряю в безрадостную реальность: клуб сотрясает новый хит, официанты сервируют пустой столик, а на холеном пьяном лице Артема играют желваки.
Резко отшатываюсь, сбрасываю толстовку и возвращаю Харму. Тот молча ее забирает и до побеления костяшек сжимает кулак.
— Нет, никаких проблем. Это — Харм. Мой... знакомый, — лепечу я. Артем хмуро кивает и цедит сквозь зубы:
— А ты, значит, с каждым знакомым ведешь себя как... шалава?
Справедливо. Он перебрал и не видит краев. Разве парень, заставший невесту в объятиях другого, не имеет права на гнев?..
Но обида отчего-то больно царапает сердце.
Черная толстовка падает к моим ногам, Харм молниеносно замахивается и одним точным ударом отправляет Артема в нокдаун. Тот отлетает к стене, с трудом поднимается и, восстановив равновесие, потирает ушибленную скулу. Охранники срываются с места, но он останавливает их взмахом руки и обращается к Харму: