- Ага - как соленый бочковой огурчик,
- усмехнувшисьпоправил Фролова
старший майор госбезопасности, вглядываясь в изможденное и бледное
лицо своего подчиненного. – Как самочувствие, Лазарь Селиверстович?
По виду, что-то «не очень». Работать точно сможешь? У нас сейчас
совсем не курорт… Да и раньше не санаторные условия
были…
- Справлюсь, товарищ старший майор
госбезопасности, - с самой серьезной миной на лице отчеканил
Фролов. - Какие мои годы?
- Хорошо, - вздохнул старший майор
госбезопасности. – Но не взыщи, еслинесмотря ни на что, запрягу по полной!
- И не думал даже, Николай Дмитриевич!
Я уже… как бы, давно в деле… - Фролов хрипло кашлянул в кулак –
лёгкое, поврежденное пулей шесть лет назад, до сих пор давало о
себе знать.
- За что и ценю, Лазарь Селиверстович.
Знаешь, зачем тебя вызвал?
- Никак нет, товарищ старший майор, -
мотнул головой Фролов, вопросительно взглянув на старшего майора
госбезопасности.
- Взгляни на это, - Николай Дмитриевич
протянул капитану госбезопасности несколько фотографических
снимков. – Интересна твоя реакция… - Как-то странно усмехнулся
старший майор.
Лазарь Селиверстович прислонил трость
к столу, освободив руки, и взял протянутые начальником фотографии.
На первой, каксобственно и на
всех остальных, были запечатлены двое: молодой человек лет двадцати
пяти-тридцати и пожилой изможденный мужчина за
шестьдесят.
Руки Фролова дрогнули – он с первого
взгляда узнал этих двоих, хоть за шесть пробежавших лет они
основательно изменились. Но перепутать он не мог, с фотографии на
него смотрел похищенный немцами профессор Трефилов собственной
персоной, которого он уже давно считал покойником.
И молодой был ему прекрасно известен –
он был когда-то учеником профессора и участвовал в его опытах.
После той аварии, устроенной диверсантами, и последующего расстрела
чекистов, Лазарь Селивёрстович неоднократно с ним встречался и
беседовал. Правда, уже когда вышел из больницы, в которой пролежал
очень длительное время – диверсанты буквально нашпиговали его тело
пулями.
К тому же, вскоре, этот паренек стал
его сослуживцем по комиссариату госбезопасности – пока Фролов
боролся за свою жизнь в госпитале, тот успел поступить в Школу
особого назначения НКВД, впоследствии закончив её с отличием. Если
бы ничего не изменилось, то сейчас лейтенант госбезопасности Иван
Чумаков воевал во фронтовой разведке. Но, судя по фотографиям,
что-то всё-таки произошло.