- Твоя правда – подытожил Васек – Там
его и прикопают. Хотя возможны варианты, ясное дело. Виноградная,
говоришь? Странно. Это кто же такой смелый? Там Гоча процессом
рулит с тех пор, как Лысого по той зиме застрелили, а он не
беспредельщик, за относительный порядок стоит, даже с «синими»
сумел как-то поладить. По крайней мере мне так говорили знающие
люди. И - такой кураж! Странно. Очень странно. Кому из дознавателей
дело перепало?
- Алексиной вроде – неуверенно
предположил Сан Саныч.
- А, Милка! – оживился оперативник –
Губки бантиком, попка с крантиком! Пойду, перетру эту тему. Надо же
разобраться, ибо – непорядок. А ты, Ровнин, запомни – инициатива
всегда сношает инициативных. Учись, пока я жив!
- Как он эту Алексину на прошлый день
милиции драл! – задумчиво отметил Нестеров после того, как за
Васьком закрылась дверь – Хотя ты не помнишь, конечно. Тебя же еще
не было в отделе?
- Нет, я чуть позже пришел –
подтвердил молодой человек.
- Вот-вот – Сан Саныч снова отхлебнул
чаю, а после причмокнув, продолжил – Ух, Олежек, как же он ее
того-этого! Мила так орала, что в какой-то момент шеф, уже крепко
подогретый, решил выяснить, кого это с особой жестокостью убивают в
вверенном ему ОВД. Заходит в кабинет дознавателей, а там Васек ее,
значит, долбит, да еще в такой позе, что Емельяныч чуть галстук
форменный жевать не начал от удивления. Шапито, да и только!
Олег, привычный к тому, что его
старший коллега, когда он не в «поле» и не дремлет, грезя о скорой
пенсии и всесезонной рыбалке на берегу Волги, всегда что-то да
бормочет, отключился от происходящего и погрузился в свои
мысли.
Надо заметить, что этот молодой
человек, только придя в ОВДЮ, в первые же дни порядком удивил своих
новых коллег, причем имелось на то сразу несколько поводов.
Во-первых, выглядел он, несмотря на
то что перевалил за двадцатилетие, сущим ребенком, настолько, что
даже прожжённая кадровичка Минаева против обыкновения, не схватила
его за яйца, что всегда непременно проделывала с новыми
сотрудникам-мужиками, добавляя сакральное: «это так, для первого
знакомства». Имелась у нее такая привычка. Но, окинув взглядом
рослую, но при этом еще по-мальчишески нескладную фигуру нового
опера, после оценив его голубые глаза, глядящие на мир с удивлением
и ожиданием чего-то хорошего, а также щеки, пока не знавшие бритвы,
только вздохнула, дала подписать нужные бумаги, выдала
удостоверение и произнесла: