Элу казалось, ещё мгновение, и она шепнёт так привычно и знакомо: «Держись, родной мой, держись! Я с тобой…»
Но Настя, вместо этого, прижавшись к его плечу, скорчила смешную рожицу, изображая мольбу:
– Или хотя бы ухмыльнись!
Она такая забавная была и милая, что он растаял мгновенно. Снова всю эту болотную грязь в душе будто морской волной смыло. Губы сами собой в улыбке растянулись.
– Да, здесь я, здесь, свет ты мой ясный! – Эл подмигнул рыжей «лисичке». – Забудь всё, что я сказал! Пустое. Не знаю, что на меня нашло! С утра сам не свой. Как будто… сломалось что-то… здесь, – Эл прижал ладонь к груди. Но тотчас снова улыбнулся: – Забудь! Смотри, кто-то ещё явился! Нынче у миледи Вилирэн от гостей отбоя нет.
– А вот и она сама, – указала Настя глазами на крыльцо.
***
5. 5 В руках матери
Хозяйка замка прошествовала мимо, даже не заметив их – сейчас её внимание было сосредоточено на новом госте.
Приехавший неловко слез с лошади. Мужчина в годах, довольно высокий, но какой-то нескладный, сутулый. Лицо его от жары раскраснелось. Видно, с вечера тот изрядно перебрал вина или даже чего-то покрепче. Эл с первого взгляда определил в этом незнакомце любителя приложиться к кубку.
– Добрый день, миледи Вилирэн! – мужчина поклонился, утирая вспотевший лоб, улыбнулся заискивающе. – Как рад я снова видеть вас! Как вы, ненаглядная сестрица? Как здоровье нашей маленькой голубки Эрид?
Приветливая хозяйка Орсевилона сейчас была на удивление холодна.
– Здравствуйте, милорд Клаф! Благодарю, у нас всё хорошо. Так неожиданно! Что же вы нас не предупредили о визите?
– Как это не предупредил? – изумлённо вскинул кустистые брови гость. – Я отправил к вам слугу с письмом, в котором извещал о приезде.
– Я не видела ни вашего слугу, ни ваше письмо, – покачала головой Вилирэн.
– Вот подлец! Забулдыга проклятый! – воскликнул новоприбывший. – Опять, небось, по дороге нализался, да и позабыл, куда шёл!
– Следите за языком, милорд Клаф! – сурово оборвала его хозяйка. – Я таких слов не потерплю в своём доме!
– Простите, сестрица!
Эливерт ошарашенно слушал, как этот Клаф и мать Даларда препираются, выясняя, куда же пропал отправленный с письмом слуга.
Складывалось впечатление, что гостю здесь совсем не рады. Но тот продолжал нагло напрашиваться на постой.
– Мы же свои люди, родные. Зачем эти церемонии? Ведь вы не откажете в приюте дорогому брату?