Дружно жили, ничего не скажу.
Постоянно в гости друг к другу ходили, дети вместе росли,
жёны не скандалили из женской вредности. Что ещё надо,
чтобы пересидеть апокалипсис?
Иногда подопьём фруктовой бражки
и размечтаемся:
— А хорошо бы сейчас
на пляже тюленем развалиться... да с пивком...
— И кино какое-нибудь,
да хоть бы и сериал, под кондиционером лёжа глянуть
с вискариком...
А жёны такие:
— Эх, вы! Как были ленивыми
алкашами — так и остались! Только пьянствовать
и можете, бескультурные... Разве это отдых? Отдых — это
прогулка по вечерней набережной в закат, это яхта
с солёным ветром и белыми парусами, это уютный рыбный
ресторанчик с белым вином и свечой...
Так вот. Жили воспоминаниями.
Но и про настоящее не забывали. Огороды разбили
рядом, сад посадили вдобавок к имеющемуся, кур завели. Точнее
не кур — фазанов. По весне птенцов наловили.
Да какая разница? Кушать их тоже вполне себе
вкусно...
И твари нас не беспокоили
ни разу! Так, изредка следы мелькнут — и только.
Прямо вот везло нам — аж самим не верилось!
Как-то летом, под утро, слышу —
во дворе выстрел, потом другой, третий. Я как был,
в одних трусах, на улицу со своим ружьишком рванул.
Оказалось — Димка шмаляет. Говорит:
— Семья кабанья к нам
пришла, всю картошку потоптали и попортили. Я вон, двоих
подстрелил! Мамашу и поросёнка! Кабаниху всего с двух
выстрелов, представь!
— А батя их где?
— спросил тогда я.
— Убежал. Остаток выводка
в лес увёл. Да чёрт с ними, пошли туши освежуем!
Тепло ведь, протухнуть мясо в два счёта может!
Ух, и праздновали мы тогда!
Даже шашлык замариновали и на углях пожарили! Жёсткий,
конечно, получился — но нам и такой
в радость!
Лучше бы мы тогда проспали
эту картошку, будь она проклята!
Через неделю решил я сходить
за деревню, силки на зайца проверить. Планово; ничего
необычного. Мы их почти каждый день навещали,
и всегда с мясом возвращались. Много мелкой дичи стало,
хищника то нет.
Пошёл сам. Димка остался наших
охранять, пока они среди грядок копошатся. С ружьём, как
положено. Мы безопасностью не пренебрегали, время
такое...
И пары километров не успел
отойти, как слышу — грохнула двустволка другана.
Я её по звуку ни с чем не спутаю.
Рванул назад. Прибежал — а там мои... Порванные ...
Потоптанные... Димкины жена с детьми в доме, трясутся
от страха. У него лицо белое, ни кровиночки.