Резко открываю глаза. Пытаюсь сфокусировать взгляд в полутемном пространстве, но ни хрена не получается. Башкой понимаю, что надругалась над моим ухом не Василиса, а что-то пушистое, ловко спрыгнувшее со скамейки. А, собственно, какого хера я лежу на этой деревяшке? Пытаюсь сесть, применив недюжинную силу. С трудом, но все же это получается. Наконец, в глазах перестало мутнеть, и я стал различать очертания окружающего меня пространства. Напротив меня дом с открытой дверью. Оттуда виден свет. Так, уже хорошо, я живой и не в лесу. Плохо то, что, судя по тому, что болит у меня абсолютно все, а не только затылок, что-то со мной произошло.
— Слава Богу, вы очнулись, — несколько секунд смотрю на приближающуюся фигуру в уже знакомом платье. Это галюны? Нет, она самая. Запах уже знаком. Зачем-то хватаю Василису за запястье.
— Точно настоящая.
— Сколько у меня пальцев, Петр Васильевич? — вырывает руку из моего захвата и проводит двумя пальцами перед глазами.
— Пять.
— А вот так, — убирает один палец и теперь уже водит одним средним пальцем.
— А так останется четыре, если еще раз покажешь мне фак.
— Ой, это случайно. Так вы видите или нет?
— Вижу.
— Так, а что вас сейчас беспокоит?
— Ну ты давай еще анамнез жизни собери.
— Ну я ведь серьезно.
— Я тоже. Тело. У меня болит все тело.
— А голова?
— И голова. Затылок и лоб. Да и виски тоже. Короче, вся башка.
— Понятно, — еле слышно произносит Василиса, тяжело вздохнув. Усаживается рядом со мной на скамейку и тут я понимаю, что она совершенно другая. Не такая, как была в кафе или в клинике. И до меня доходит. Она волнуется обо мне. Охренеть. Стоило кому-то долбануть меня по башке, чтобы получить вот такую реакцию Василиски. Я ей небезразличен. Ну давай еще замурлыкай от счастья, Соболев. — Я вызвала скорую. Должна скоро приехать.
— На хрена мне скорая? Ты же врач.
— Я не рентген и не томограф. Я не могу просветить вам голову, я даже не невролог. Без обследований вам невозможно оказать помощь.
— Ясно. То есть в дом не пригласишь. Это твой, кстати? — киваю на открытую дверь.
— Мой.
— Подожди. А как я здесь оказался?
— Я привезла вас к себе из леса.
— Из леса… это как?
— А вы ничего не помните? — осторожно интересуется Василиса, вызывая во мне какое-то нехорошее предчувствие.
— Помню, что мне кто-то дал по затылку, а дальше — я на твоей скамейке.