Резко встаю с сиденья, и Василиса меня тут же хватает за руку.
— Вы куда?
— Надо, — рявкнул, сам не узнавая свой голос. — Сиди на месте. Я быстро.
Вышел через задний вход на улицу, оглянулся вокруг — вот что значит пригород. Потопал до ближайших «лекарей» и сорвал несколько штук. Пыльные, зараза. Обменял у мужика, стоящего на входе, косарь на бутылку с водой, и стал поливать листы. Вот теперь чистые.
Возвращаюсь в приемник и сажусь рядом с Василисой. Чувствую себя полным дураком.
— Может, ну его на хрен этот томограф? Я же почти нормально себя чувствую.
— Нет. Надо исключить возможные последствия.
— Ну надо, так надо, — нехотя соглашаюсь с ней и тут же наклоняюсь к ее коленкам. Прикладываю подорожник и понимаю, что он не лепится. — Мы в детстве плевали на него, чтобы прилипал. Но, думаю, ты будешь против. Зажми просто руками.
Вот такого выражения у Василисы я еще не видел. Растеряна. И до неприличия красива. Или это только мне так кажется?
— Спасибо, — еле слышно произносит она.
— Слушай, я все понимаю, но любопытство гложет. Вот на хрена ты меня ногами отхерачила? И мордой о землю. Ты моим носом огород свой вспахивала?
— Что?!
— Херов сто. Ладно по башке, тут понятно за что, испугалась, подумала, что маньяк, ну а дальше за что?
— Вы все поняли.
— У меня голова не настолько отбита, чтобы не сопоставить очевидное.
— Прилично она отбита. Уж поверьте.
Ой, лучше бы Василиса дальше не открывала рот, ей-Богу.
— Рука как-то сама отпустила тачку, ну вы и скатились с нее на дорогу. И… пыдыщ.
— Пыдыщ?
— Он самый. Тогда, наверное, нос и повредили.
— Наверное?!
— Ну просто дальше мы с моей соседкой переложили вас на сиденье ее машины и…
— И?
— И она вас, видимо, плохо зафиксировала и когда закрывала дверь… в общем…
— Дверь поцеловалась с моим лбом?
— Или виском. Я точно не знаю. В это время я тачку в багажник загружала.
— Это все или были еще удары?
— Были, — нехотя признается она. Охренеть. — Света резко затормозила, когда на дороге появилась белочка. Ну и снова… пыдыщ. Правда, я не знаю…
— Чем я пыдыщнулся. Да уж, меня в девяностые не добили. А Василиса прек… нет, опасная, это делает с успехом.
— Ну, не добила же.
— Ну, спасибо, белочка моя.
— Вы сами виноваты. Зачем было следить за мной?! — возмущенно бросает она. — Это попахивает чем-то, не находите?