Поднимаю меч, чтобы наши видели блик. Это знак к началу атаки.
Осадные башни ещё не готовы, но мы держали в запасе план штурма
через ворота. Мне нужно отвлечь часть противников, иначе это
сражение и правда кончится, не успев толком начаться.
Сидд пока слишком уж спокоен. Это мне на руку.
– Думаешь, тебе поможет? – роняет он перед тем, как начать
обращение.
– Сейчас!
Хватаю вскрикнувшую Авалину поперёк тела, забрасываю на плечо и,
рассекая морду подбежавшего двуликого, запрыгиваю на ограждающий
борт.
В полёте перехватываю девушку так, чтобы прижать к груди. Она
упадёт на меня. Если боги будут милостивы, я не насажусь ни на что
спиной, а пока нужно максимально расслабить тело…
Полёт кажется слишком коротким. Наверное, я привык, легче
сохраняю спокойствие и не паникую.
Мы плюхаемся в снег, который тут же засыпает нас с головой.
Секунду в ушах гремят только удары сердца. Потом будто издалека
слышу обиженное негодование Авы. Да, мне стоит быть с ней
поаккуратнее, всё-таки она носит моего сына.
– Вал! Вал!
– Всё нормально, встаём, – улыбаюсь я смахивая снег с лица. –
Эти трусы побегут до лестницы. У нас есть немного времени.
– Ты сумасшедший! – она стучит кулачками по моей груди.
– Конечно. Разве не за это я тебе нравлюсь? – выгребаю из снега
и ставлю невесту рядом. – Поспешим. Нужно понять, как снять этот
грёбаный купол. Ты была внутри, есть идеи, как это можно
сделать?
Ава хмуро смотрит на меня. Мы стоим посреди снежного хаоса и
врагов, жаждущей нашей крови, но я чувствую, что счастлив. Истинная
рядом. Что бы Сидд на ней не нарисовал, она моя. И ребёнка моего
носит.
– Кажется, знаю, – наконец, отвечает она и отворачивается. –
Нужно войти в замок.
Я стряхиваю с меча налипший снег и хватаю её за руку.
– Бежим, пока эти свиньи не спустились. Впрочем, – прислушиваюсь
и слышу трубящий боевой рог. – Сейчас им будет чем заняться.

Весь путь, пока бежим до замка, в голове стучит лишь один
вопрос: «Что мы делаем?» Неужели и правда пытаемся вырваться из
осаждаемого замка? Да нас убить могут на каждом шагу!
Каким-то чудом умудряемся ни на кого не нарваться до той двери,
из которой я и вышла на улицу. Совсем рядом с часовней.
Вваливаемся внутрь и запираем дверь на задвижку. От каменных
стен гулким эхом отражаются крики, и я замираю, не зная, как себя
вести. Вал задвигает меня за свою спину и дожидается, когда всё
стихнет, держа наготове меч. Я смотрю на то, как с его лезвия
капает кровь, пачкая пол тёмными брызгами. Шум стихает, и он
оборачивается ко мне.