***
— Кхм… Кажется, ветер разбушевался. Сейчас домой доедем,
накормим тебя, заслужила…
Он очнулся от скрипа ступиц и старческого бормотания. Тело будто
высохло, слабый ветер прорывался через борта повозки и неприятно
обдувал, обжигая сухую кожу. Он лежал на твёрдой деревянной скамье.
Повозка аккуратно двигалась по неровной дороге. Он не смог
вспомнить своего имени, но отчётливо помнил вопрос старика.
Старческий мужской голос всю дорогу ласково обращался к лошади и
вёл с ней пустяковую беседу, а лошадь, казалось, даже отзывалась
фырканьем.
Ноздри учуяли кисловатый запах силоса и полевых цветов, яркий
аромат прошёлся по иссушенным горящим пазухам. На секунду он
приоткрыл веки и увидел звёздное небо, затем снова провалился то ли
в сон, то ли в полудрёму. Звёздный узор на небе показался ему
одновременно знакомым и чужим.
***
Его спасителей звали Гарот и Мария — пожилая супружеская пара
крестьян. Они жили в диких ничейных землях вдали от поселений и
недалеко от леса. Выращивали скот, возделывали поле, урожая с
которого хватало и на собственное пропитание, и на прокорм
скота.
Гарот и Мария оказались глубоко верующими, регулярно молились и
вспоминали заповеди Всесоздателя. Они часто рассуждали о природе
добра и зла, говорили, что их вера только на первый взгляд кажется
простой и дуальной, разделяющей всё на хорошее и плохое; но в
природе каждого деяния хорошего или плохого из вероучений
Всесоздателя могли найтись сотни разных уроков и указаний на
неоднозначность сотворённого им мира.
Они дали ему новое имя, которое пришло в их культуру с севера:
Астро — подаренный богом.
Астро первый месяц выглядел ещё очень плохо, но постепенно силы
и жизненная энергия возвращались к нему. Его лицо с восполнением
сил приближалось к здоровому виду, выглядело юношеским, хотя
осмысленные глаза и красноречие казались порой не соответствующими
возрасту.
Одним ранним утром, когда Мария накрывала на стол, а Гарет
растапливал уличный летний очаг, Астро только проснувшись,
разглядывал своё отражение в деревянной бочке с водой, что стояла у
двери недалеко от умывальника. Каждое утро он видел себя будто
впервые, привыкал к своей внешности очень долго: в отражении
достаточно высокий лоб и средней длины русые волосы, прямой нос и
выразительные брови. Трудно оценить собственную внешность, но Гарот
иногда говорил ему, что живи они сейчас в какой-нибудь деревне, то
не было бы отбоя от деревенских девок.