После ужина я оставался в комнате. Опять-таки не бездельничал,
но и не перенапрягался.
Это время мы с Джекки посвятили углублённому изучению
теоретических азов даосской алхимии, или, если по-китайски, то Вай
дань шу.
Я распаковал соответствующий информационный блок и ознакомился с
тем, как готовится основа для пилюль, какие классы этих самых
пилюль существуют и в каких случаях применяются. Каковы их полезные
свойства, имеющиеся противопоказания к применению, совместимость
этих препаратов друг с другом и иными веществами, с едой и
напитками и многие другие премудрости… Всё это было интересно, но
часа через полтора меня неудержимо потянуло прикорнуть где-нибудь в
уголке и забыться сном.
Как добрался до кровати и как заснул, не помню. Спал плохо,
беспокойно.
Всю ночь мне снилось, будто я бегу. И под горку, и в горку… Бегу
по лесу, прыгая через толстенные корни и чувствуя, как по лицу
хлещут ветви деревьев, свисающие над тропой. Бегу по грунтовке,
проложенной в полях. Бегу…
И на следующее утро я проснулся запыхавшимся. Пришлось минут
пять лежать, ожидая, покуда успокоится дыхание. И у меня болели
все, абсолютно все мышцы. Даже те, о существовании которых я до
сегодняшнего утра и вовсе не подозревал, да…
Вчерашние превозмогания сказались самым негативным образом.
Джекки же, у которого болеть было нечему, всячески надо мною
издевался, пока я враскорячку брёл к санузлу.
Этот день прошёл примерно так же, как и прошедший. Распорядок
если и менялся, то очень незначительно. Разве что мой внутренний
китаец почти сразу обратил внимание на то, что я уже не так явно
задыхаюсь, когда бегу три километра. Ну да, организм, к большому
моему удивлению, почти сразу начал довольно заметно адаптироваться
к возрастающим нагрузкам.
Даос объяснил это явление тем, что начинает приносить свои
первые плоды внутренняя работа с ци, тем самым намекнув, что чем
усерднее я буду заниматься Нэй-гун, тем быстрее облегчится моя
жизнь.
И, как я и опасался, он настоятельно указал на то, что скорость
бега требуется увеличить. И только когда желание упасть и тихо
сдохнуть стало становиться у меня навязчивым, он сказал, что хватит
ускоряться, и достигнутая скорость его вполне устраивает.
А Хромов Андрей Геннадьевич, сидя на скамеечке около общаги,
одобрительно кивал головой всякий раз, когда я проносился мимо
него, запалённо хватая ртом воздух.