В парке я устроилась на первой же скамье. Кажется, и у меня
начался откат. Только обычный, какой бывает после сильного нервного
потрясения. Меня немного знобило, сильно клонило в сон, и ноги
сделались ватными. Оставалось лишь радоваться, что я еще ни с кем
не знакома, и можно посидеть в тишине.
Барышни прогуливались по парку – стайками или парочками. На меня
поглядывали с любопытством. Я же, надвинув шляпку на глаза, делала
вид, что дремлю на скамейке. Это, в общем-то, было недалеко от
истины.
- Балор, фу! Нельзя! Балор! – закричали вдруг совсем рядом.
Я открыла глаза и прямо перед собой увидела собачью морду –
огромную и лохматую. С разинутой пастью. Похоже, я действительно
задремала, если не заметила, как ко мне подобралось чудовище!
Морда подмигнула. Или мне показалось? И вывалила язык.
- Хорошая собачка, - пробормотала я.
Толком я не испугалась, потому что в парке, где гуляют
барышни-конкурсантки, не могло быть опасных псов. Неожиданно, факт.
Но…
- Плохая собака! – возразили мне. – Балор, ко мне. Место.
Балор вздохнул как-то не по-собачьи и уселся рядом с девушкой,
что стояла у скамьи. Я подняла голову. Рыжеволосая красавица
протянула мне руку.
- Фрея, - представилась она. – Простите. Вообще, Балор послушный
и безобидный. Если меня не обижать. А к вам он знакомиться
прибежал. Вы же новенькая? Остальных он уже знает.
- Марьяна, - ответила я, поднимаясь со скамьи и отвечая на
рукопожатие. – Ничего, я не боюсь собак.
- Я заметила, - весело произнесла Фрея. – И Балору ты
понравилась.
Она так естественно перешла на «ты», что я этого не заметила.
Как и того, что легко попала под очарование новой знакомой.
Глава вторая, в которой Марьяна узнает, что такое ревность
Марьяна
На обеде сесть рядом с Фреей не удалось. Все тридцать три
красавицы, включая меня, заняли отведенные им места. Три длинных
стола, покрытые белоснежными скатертями, располагались в просторном
зале со сводчатым потолком. И потолок, и стены расписаны узорами, в
коих угадывались фруктово-овощные мотивы. Окна забраны витиеватыми
решетками, и стекла в них не прозрачные, а цветные, но не витражи,
которые вроде бы должны быть плоскими. Эти стекла напомнили мне
соты. На паркете – ковровые дорожки, у стен – буфеты с посудой.
За каждым столом разместилось по одиннадцать конкурсанток, а
двенадцатое заняла кума. Телохранителей здесь звали няньками,
воспитателей – дядьками… Так что куме[1] я не удивилась.