— Зачем вы это делаете? — полюбопытствовал Виктор, когда я стала
ошпаривать кипятком и топор, и ножовку. Ножи мы принесли из кухни,
и лишний раз мыть их было незачем.
— От бесов клостридиев, — простодушно ответила Дуня.
Я мысленно схватилась за голову. Буркнула:
— Чтобы чисто было.
Муж — человек образованный и в «бесов клостридиев» не поверит
точно. А рассказывать ему про микробов — решит, что брежу.
Какую же здоровую свинью мне подложил коллега, чтоб ему икалось
беспрерывно!
— И все же? — не унимался Виктор. — Я знаю, что после разделки в
чистоте продукты дольше не портятся, но настолько тщательная
уборка, на мой взгляд, перебор.
Ничего не перебор, никому не известно, что в последний раз
перерабатывали на этом столе, насколько хорошо его вымыли после
этого и сколько мышек пробежало по нему за зиму. Могли и грибочки,
а это земля с «бесами клостридиями», дизентерийными амебами и бог
знает чем еще. Да и мышиная лихорадка — штука, мягко скажем,
неприятная.
— К тому же зачем самой стараться, когда слуги вон скучают? — Он
мотнул головой в сторону своих людей, которые уже перетаскали в
кладовую и в погреб все продукты и ждали рядом со сложенными в
телегу тушами.
— Это ваши слуги.
Виктор обернулся, чтобы приказать им, но я остановила его:
— Не надо. Мы уже почти закончили, а я не знаю пока, насколько
ваши люди понимают, зачем нужно соблюдать чистоту.
— Я тоже не понимаю, — покачал головой Виктор. — Вы потратили
время и силы, отмыв все до блеска, но после разделки мяса все
придется мыть заново. Это какой-то ритуал, подхваченный от
Марьи?
Придется все же объяснять.
— Вы знакомы с опытами того… — Я покрутила рукой, якобы
вспоминая. — Запамятовала, который изобрел микроскоп и нашел в
капле воды множество зверьков?
Судя по тому, что я успела услышать от Евгения Петровича и
увидеть вокруг себя, наука здесь развивалась если не в точности, то
достаточно близко к тому пути, который прошла в нашем мире.
— Да, — удивился Виктор.
— А о том типе, который не смог получить самозарождение жизни,
прокипятив закрытый флакон, и пришел к выводу, что жизненные споры
должны попадать откуда-то извне?
— Вам-то это откуда известно! — воскликнул он.
— Надо же что-то делать долгими зимними вечерами? — Я нежно
улыбнулась. — Так вот, этот, второй, забыла, как его…
— Неважно, я тоже не помню.