А земель-то, выходит, немало. Надо хоть в документах порыться,
узнать, сколько и чего батюшка промотал. Или лучше не знать вообще?
Расстраиваться меньше буду. А сейчас я расстроилась, из-за леса,
хоть и пыталась думать о другом, не давая воли бессмысленным
сожалениям.
— Но, поскольку сказано в Писании: «Не искушай малых сих»,
давайте не будем проверять, насколько крепка моя порядочность. — Он
снова улыбнулся. — Вернемся к делам.
Я тихонько выдохнула, не зная, радоваться или огорчаться: что-то
неуловимое, что, кажется, только что возникло между нами,
развеялось.
Через несколько минут кастрюли и мясо, которое я в них сложила,
превратились в монолитные куски льда. Я укутала их соломой, как и
те глыбы, что хранились в леднике с зимы, чтобы полежали
подольше.
— Сейчас отправлю Ивана помочь Петру, — сказал муж, когда мы
поднялись обратно. — Я думал, Марья его невзлюбила просто потому,
что он мой слуга, но теперь, кажется, начинаю с ней соглашаться.
Врун и лентяй.
— А вас он устраивал? — полюбопытствовала я.
— Как лакей — полностью. Но сейчас меня не устраивает, что его
хозяин работает, а сам он прохлаждается в людской.
— А как он мог об этом узнать, если он в доме, а вы здесь?
— Он мог прийти и спросить, какие будут указания, после того как
разобрал мои вещи. Он этого не сделал.
Виктор подошел к Петру, который распрягал нашу лошадку,
перекинулся с ним парой слов и направился к дому. Я обнаружила, что
смотрю ему вслед точно завороженная. Встряхнулась — некогда на
мужиков глазеть! — и вернулась на кухню, замочить рис для плова,
перед тем как лезть в погреб за овощами.
Потом мы с Дуней заново вымыли кухню. Печка в ней была не как в
жилых строениях усадьбы. Вместо большой, каменной, которая долго
прогревалась, но и тепло держала долго, — чугунная плита, без
духовки, зато с «конфорками» из колец, которые можно было убирать,
открывая доступ к огню, и возвращать обратно. Этакий допотопный
вариант газовой плитки — и греется относительно быстро, и остывает
так же быстро.
Пока топился жир, мы почистили и нарезали овощи. Шкварки и
немного жира я отложила — пойдут в гороховую кашу. К ним же
добавила часть обжаренного лука, вынутого из чугунка, прежде чем
опускать в него мясо. За мясом отправились морковь и специи.
Пока доходил зирвак, я успела сбегать в дом замочить горох. К
ночи разбухнет, и поставлю в печь вместе с обжаренным луком и
шкварками, чтобы утром было чем кормить и домашних, и работников.
Потом мы с Дуней в который раз за день натаскали и поставили
греться воду. А там подошло время класть в плов рис и доливать
кипяток. Оставив Марью приглядывать за пловом, а Дуню — наводить
порядок после готовки, я вернулась в сад — закончить то, что
намеревалась сделать еще утром.