Мы вышли из теплицы как раз для того, чтобы увидеть, как Дуня
пристраивает на лавку тазик и кувшин, а Марья выстраивает парней в
очередь мыть руки, угрожая, что иначе голодными оставят. Парни,
впрочем, особо не сопротивлялись, только все поглядывали в сторону
кухни. Грустно как-то поглядывали, а кое-кто и с завистью.
— Ты тоже иди руки мой, — сказала я Михаилу. — Быстрее
управитесь — быстрее Дуня плов вынесет.
— Это? — Парень аж споткнулся. — В смысле — с мясом? Нам?
— С мясом, — подтвердила я. — Вам. Эй, ты чего?
Парень, судя по всему, собирался бухнуться мне в ноги, в
последний миг остановился. Поклонился низко.
— Спасибо, Настасья Пална, за доброту да за щедрость вашу.
— Вон, Виктора Александровича благодари, — указала я на мужа,
который с веселым любопытством наблюдал за происходящим во дворе. —
Он мясо привез.
С которым мне пришлось возиться сегодня, и завтра этот геморрой
не закончится. И вот вроде спасибо сказать нужно, а хочется
ругаться. Устала. Работа копится снежным комом, конца-края этому не
видно, а ведь еще даже сезон не начался! И на фоне накопившейся
усталости каждая мелочь бесит, будто камешек в кроссовке.
Парень поклонился барину. Тот что-то негромко ему сказал,
хлопнул по плечу. Михаил ушел к своим, мыть руки вместе со
всеми.
Надо было видеть лица остальных работников, когда Дуня вынесла
из кухни и отдала Михаилу чугунок с пловом. Хоть он и был завернут
в полотенце, чтобы ловчее было держать горячий, но запах, исходящий
из-под ткани, говорил сам за себя.
Я взяла у Дуни чугунок поменьше, для нас двоих, понесла в дом.
Виктор молча попытался вынуть его из моих рук, но я только крепче
вцепилась. Невелика тяжесть, сама управлюсь, и нечего тут без
спроса руки тянуть!
Положила плов в тарелку, поставила перед ним.
Виктор зачерпнул еду краешком ложки с таким видом, будто
сомневался, не отравлено ли. Мне захотелось запустить в него
миской.
— Очень вкусно. — сдержанно похвалил муж.
И без того не слишком хорошее настроение упало ниже плинтуса,
хоть я и видела, как старательно он заработал ложкой.
— Еще немного, и вся округа будет проситься к вам на работу
только ради кормежки.
Ну да, расплачиваться-то у меня все равно больше нечем, кроме
как едой. Которая тоже не на мои деньги куплена. Эта мысль
окончательно испортила мне настроение. Я опустила на стол свою
миску с пловом. Вышло неловко, так что даже рисинки
подпрыгнули.