Николай Горчаков демонстративно не смотрел на нее. Старшего сына
он тоже словно не замечал.
— Что вы хотите от меня? — напрямик спросил я деда.
— Точно не знаю, — дед добродушно улыбнулся. — Просто прошу тебя
понаблюдать за Горчаковыми. А потом поделиться своими мыслями.
Вдруг твой Дар тебе что-то подскажет.
— Хорошо, — согласился я.
На мгновение у меня мелькнула мысль, что ничего особенного дед
не ждет. Просто нашел такой способ повидаться со мной. И заодно
показать, что с уважением относится к моему Дару.
Говоря по совести, это было чертовски приятно. Поэтому я честно
выполнил просьбу патриарха и скользил рассеянным взглядом по лицам
Горчаковых, стараясь только, чтобы они ничего не заметили.
Шум голосов смолк.
На площадку перед Храмом вышел директор лицея Илларион
Богданович Голенищев. В руках он держал свиток пергамента. Свиток
был пуст — это знали все. Имена магическим образом появлялись в нем
уже во время церемонии.
В молодости Илларион Богданович был боевым магом, воевал в
Валахии и Пруссии, освобождал Княжество Сербское.
В мирное время принял пост директора Лицея и много внимания
уделял военной подготовке выпускников.
Директор коротко откашлялся в пышные седые усы и строго взглянул
на выпускников:
— Господа выпускники! — звучным голосом произнес он. — Сегодня
каждому из вас предстоит принять важное решение — встать на Путь
или отказаться от него. Судьба посылает вам Знак, но выбор — за
вами. Путь могущества труден. Тех, кто идет по нему, ждет множество
преград и искушений. Будьте великодушными в минуты успеха и
сильными в часы неудач. Не падайте духом и протягивайте руку помощи
более слабым. Не уроните честь Императорского лицея! Я верю в вас!
Поздравляю с выпуском и приглашаю каждого сделать выбор! Закончив
торжественную речь, директор развернул свиток. Стало так тихо, что
я услышал слабое потрескивание сухого пергамента. Все непроизвольно
вытянули шеи.
— Константин Стоцкий! — торжественно сказал директор. — Сделайте
свой выбор.
Один из выпускников поднялся и растерянно оглянулся на своих
товарищей. Они провожали его взглядами, в которых читались
сочувствие и зависть. Ведь он был первым!
Кто-то шепотом пожелал ему удачи.
Справившись с собой, Стоцкий пошел к Храму. Магическое поле
всколыхнулось, пропуская его, и фигура парня скрылась из вида.