— Потому что вот это все, — Лекс обводит рукой двор, — надо сделать. Времени впритык и на ремонте мы поднимем больше. Гонка официальная, там ставки копеечные в сравнении с тем, сколько я зарабатываю на ночных заездах. Или ты думаешь, я до конца жизни планирую жить в гараже и ремонтировать байки в таких условиях?
— Я не думаю…
— А иногда полезно! — рявкает он и встает из-за стола.
— Чего я сделала-то опять?! — не выдержав, кричу ему вслед.
Не оглядываясь, уходит. Мар только руками разводит. Он явно понимает, что происходит, но друга выдавать не собирается.
Помогает мне с посудой и уходит к себе. Я еще долго сижу на улице в надежде, что Лекс сейчас уснет, и тогда я прокрадусь в комнату и тихонечко устроюсь на диване.
Поднимаюсь только тогда, когда глаза начинают закрываться прямо в положении сидя.
Тишина такая… После дневного шума она особенно давит на уши. Лекс лежит на спине в одних серых боксерах, обтянувших совершенно все. Зажмурившись на мгновение, открываю глаза и снова смотрю на него. Глаза закрыты, на равномерно двигающейся груди страницами вниз лежит очередная книга с надписями на английском языке. У него есть такие книги. Он их читает так же быстро, как и на родном. Я на днях пыль вытирала и из любопытства заглянула. Не нашла ни одного знакомого слова, убрала от греха подальше.
Протиснувшись к дивану, максимально тихо забираюсь на него, поджимаю колени к животу, обнимаю подушку и замираю, продолжая рассматривать спящего парня. Я уже наизусть знаю каждую мышцу на его теле, где расположены татуировки и что у него пугающе большой… к-хм… самый важный мужской орган после мозгов. Не то чтобы я видела другие, но мне иногда интересно, как его девушки не пугаются. Сабина вот восторгалась.
Смущение от бессовестного рассматривания Лекса разбавляется неприятным чувством в животе. Там все начинает сводить и затягивать в узлы. Оно едкое и обидное. Так всегда теперь, когда он уезжает на ночь. Я же знаю куда… Когда просто кататься, он говорит, а когда к девушке, достает дорогой и очень приятно пахнущий одеколон вместо дезодоранта от пота. Я скоро возненавижу этот запах и его поплывшие, довольные глаза, когда он возвращается утром. Это происходит против моей воли. Чем дальше, тем сложнее.
— Ты так и будешь на меня пялиться? — от его спокойного, хрипловатого ото сна голоса меня аж подкидывает на диване.