— Ромалия, ты меня слышишь?
Я моргнула и сдвинула брови:
— С каких пор ты у моего отца на посылках бегаешь? — усмехнулась издевательски. — Думаешь, он взамен образумит меня?
— А вдруг?
— Он может только задвигать меня далеко за спину. На несколько десятков, а лучше сотен километров, чтобы не мешала…
Когда меня поймали на дружбе с диким оборотнем, вся семья встала на уши. Отец рвал и метал. Лара неодобрительно качала головой и брезгливо поджимала губы. Даже мама, казалось, с особенной грустью взирала с фотографий и портретов, развешанных в кабинете отца в те дни.
Я тогда откровенно забылась. Неделями пропадала в лесах возле дома Медведя, лишь бы был повод к нему заглянуть. А когда заглядывала, оставалась на весь день, сбегая на ночь в холодную палатку. Мне было слишком мало лет, чтобы оставаться в тепле берлоги.
Но однажды Дарьяр все же предложил мне остаться. По-взрослому. Прийти в его дом на правах его женщины со всеми вещами, придурью и заморочками. Но такие предложения для меня восемнадцатилетней были слишком серьезными и пугающими. И я сбежала… Только не смогла скрыть эмоций, накрывших меня с головой. Я впервые доверилась тогда сестре, не в силах справиться. Разлука с Даром раздавила…
Только все, что я сказала, использовали против меня. И Дарьяра. Взрослому мужчине, наверное, сложно было понять, почему я не смогла просто уйти и не обрушить ему проблем на голову.
А мне просто очень-очень хотелось остаться.
Гнев отца оставил пепелище от моих чувств и самого большого в жизни очарования мужчиной, пусть и оборотнем. Разницы я так и не поняла, хотя мне вдалбливали, что такие отношения недопустимы. В приюте ведьмы спокойно прыгали в постель к оборотням и наоборот, встречались-расставались, строили козни новым возлюбленным. И никто не слышал о какой-то недопустимости.
За прошедшие пять лет я лишь убедилась в том, что все, что у меня есть внутри — мое. И никого больше не касается, с кем я предпочту спать, жить или… к кому бежать, спасаясь от смерти.
— Графу не все равно, что с тобой и с кем ты, — сурово заметил Яворский. — Я попросил его твоей руки.
Я сначала подумала, что Серый шутит. Но тут же опомнилась, что с чувством юмора у него не очень. И меня разобрал смех. Тот самый — злобный, ведьминский.
— Уйди с моего мотоцикла, — толкнула его, отсмеявшись, но Серый только перехватил меня за руки и притянул к себе: