У нас есть только один способ компромисса, выработанный историческим творчеством народа. Это – соборность. То есть приведение всех к общему согласию и действие в этом согласии, как в общине. Община, по сути, матрица русских соборов.
Однако еще за двести лет до первого соборного представительства народа московиты победили в усобице и подчинили себе Русь, исключительно потому что опирались на «татар». То же можно сказать о войне начала XX века. Большевики победили исключительно потому, что опирались на боевую мощную интернациональную организацию социалистов, умело выделявшую и пестовавшую лидеров, тиранов и трибунов революционного времени, имевшую, кстати, бесспорную поддержку иностранных финансов.
Всякий идеологический «наезд» имеет под собой тривиальную цель грабежа, что история разграбления России в XX веке ярко подтверждает.
Договор славянских князей с Рюриком, и татарское иго, и польское иго, и реформы Петра, установившие мягкое немецкое иго, и действия революционеров, приведшие к интернациональному игу, – все это черты одного и того же способа выживания русского народа – выживания, которое, по сути, является его победным шествием по истории. Способ этот состоит в смирении. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5). Русский народ приобрел 1/6 Земли. Гордыня атеизма влечет за собой растрату этого состояния.
Варяги пришли на Русь в IX веке, потому что русские племена не могли решить вопросы власти самостоятельно, а высокий уровень развития требовал объединения народа, прежде всего в военных задачах. Такой эффект дало привлечение варягов, которые были немногочисленны, подчинялись одному князю – Рюрику. Они создали аристократию, которая способна была действовать совместно. Этот замысел древних русских политиков удался. К сожалению, нам неизвестны их имена. Но, безымянные, они смогли обуздать своевольную природу людей, ожесточенных противостоянием братских родов, и направить силы нации в русло здравомыслия и развития. Варяги стали той скрепой, которая удерживала Русь от масштабной гражданской войны, несмотря на то, что противостояние князей, нередко переходившее в серьезные схватки и короткие войны, продолжалось практически постоянно. Но это было противостояние в новой аристократии, противостояние, ожесточение которого еще не имело влияния мстительной памяти, уходящей в глубину веков. Что, вероятно, а это легко предположить, присутствовало в отношениях прежней, славянской, аристократии.