— Как думаете, клюнет? — тихо спросил Зотов, когда мы отошли
достаточно далеко.
— Обязательно, — я усмехнулся. — Такие специально подготовленные
утечки - самая надежная приманка для шпионов. Он уже сегодня
побежит докладывать куда надо.
— А если проверят эти данные?
— Пока проверят, пока разберутся... К тому моменту мы уже
нанесем главный удар. Главное заставить их действовать поспешно, на
эмоциях.
Мы дошли до конца цеха и медленно направились обратно. Я
специально тянул время, давая Кузьмину возможность как следует
изучить документы.
Когда вернулись в контору, папка лежала точно так же, как я ее
оставил. Только самый внимательный глаз мог заметить, что некоторые
листы чуть сдвинуты. Явный след поспешного перелистывания.
— Все в порядке? — как бы между прочим спросил я у Кузьмина,
который все еще делал вид, что изучает график смен.
— Да-да, Леонид Иванович, — старый мастер одернул промасленный
халат. — Я уже ухожу. Дела, знаете ли.
Я проводил его взглядом. Теперь оставалось только ждать, когда
он передаст «сенсационную» информацию своим хозяевам из
«Сталь-треста».
Склады Промвоенторга встретили промозглым весенним ветром.
Длинные приземистые здания из потемневшего кирпича тянулись вдоль
железнодорожной ветки. На путях ржавели несколько товарных вагонов
с выцветшими немецкими надписями, еще трофеи Первой мировой.
Я поправил потертый картуз, купленный специально для этого
визита. В прежние времена я бы постеснялся показаться в таком виде,
но сейчас важнее не привлекать внимания. Степан, в таком же простом
картузе и брезентовой куртке, деловито возился с полуторкой, делая
вид, что проверяет мотор.
— Василий Игнатьич! — окликнул я сгорбленную фигуру у входа в
складской корпус. — Не узнаете?
Старый Прохоров близоруко прищурился, потом просветлел
лицом:
— Никак молодой Краснов? Леонид Иванович? А я-то думаю, кто там
спрашивал про старое оборудование... — он понизил голос. — Батюшку
вашего, Царствие ему Небесное, хорошо помню. Сколько раз выручал
меня в трудные времена.
— Вот и я к вам, Василий Игнатьич, может, поможете, как отцу
когда-то?
Прохоров огляделся по сторонам:
— Пойдемте-ка в контору, там потолкуем.
В тесной конторке пахло сырой штукатуркой и махоркой. На стене
вкривь висела выцветшая схема складского хозяйства, на столе лежали
громоздкие конторские книги в потертых коленкоровых переплетах.